Фантом - Николай Лузан Страница 28

Этот «пир желудков» в кабинете Саликова продолжался недолго. Усатый запустил руку в портфель и выставил на стол вторую бутылку водки с новой закуской.

— Володя, аккуратнее! Тут секретные документы! — возглас Оноприенко заставил контрразведчиков забыть о позднем ужине и прильнуть к экрану монитора.

На нем отчетливо проступили два крепких, как армейская табуретка, зада. Оноприенко и Усатый ползали по полу и собирали документы.

— Дифференциалы? Интегралы? Тангенсы и котангенсы? — бубнил Усатый и укорял Оноприенко: — Эх, Вася, когда ты кончишь научной мутью забивать свою умную голову?

— Вот защищу докторскую и все! — заявил Оноприенко.

— Докторская? А на кой хрен она тебе перед дембелем?

— Под нее мне место завкафедрой в МАИ обещали.

— И сколько будешь получать?

— Пятнадцать, плюс пенсия пять двести.

— Вася, о чем ты говоришь? Твоя голова миллионы стоит!

— Какие миллионы, Вова? Наш поезд давно ушел.

— Не скажи!

Оноприенко пожал плечами и с горечью произнес:

— Но ты же не хуже меня знаешь, после сорока ни голова, ни мы сами никому не нужны?

— Ерунду ты порешь, Вася! Вот взять твоего Гаврилова.

— А что Гаврилов? Нормальный мужик!

— Я не о том. На должности пятый год «лежит» и даже плавниками не шевелит, зато на стороне такие бабки зашибает, что нам и не снились.

— Я не Гаврилов, — буркнул Оноприенко.

— А зря! Так умным дураком и помрешь! За твои мозги и знания на Западе в приличной фирме бешеные бабки заплатили бы.

— Володя, ты что несешь? Я что, сволочь? Нет, я секретами не торгую! — возмутился Оноприенко.

— Да я пошутил, Вася! — тут же отыграл обратно Усатый и предложил: — Давай еще по одной накатим.

Водка весело забулькала и полилась в стаканы. Из кабинета Саликова уныло наблюдали за тем, что происходило в лаборатории — шпионажем там и не пахло. Гольцев погрустнел, устало откинулся на спинку стула и попросил:

— Роман Николаевич, убавь звук.

— Дальше ничего интересного уже не будет! — заключил Кочубей.

— С Оноприенко все ясно — не Гастролер! — подвел итог Гольцев.

— Виктор Александрович, а может, еще проклюнется? — не терял надежды Саликов.

— Рома, после второй бутылки от этого затюканного жизнью доктора путного ничего не услышишь, — скептически отнесся к его предложению Кочубей.

— Виктор Александрович, разрешите продолжить контроль? — упорно стоял на своем Саликов.

В нем — молодом работнике — горело неуемное желание разоблачить «своего» первого шпиона. До сегодняшнего дня все складывалось в пользу этой версии. В декабре прошлого года Оноприенко был в отпуске у родителей на Украине, в городе Самбор, в то самое время, когда Инициативник пытался выйти на резидентуру ЦРУ в Киеве, а по возвращении в институт полез в секреты «Тополя». Гольцев хорошо понимал, что сейчас происходило в душе Саликова и, не желая лишать его последней надежды, разрешил:

— Хорошо, Роман Николаевич, отрабатывайте до конца, а завтра на доклад можете прибыть на час позже.

— Виктор Александрович, я уверен, Оноприенко — это Гастролер! — твердил Саликов.

— Будем надеяться, — не стал его разубеждать Гольцев и направился к выходу. К нему присоединился Кочубей.

К этому времени корпуса института опустели, и лишь несколько окон — дежурного, лаборатории №№ 3, 5 и 6 — тусклыми пятнами проглядывали в ночной тьме. Гольцев с Кочубеем прошли на стоянку машин. Дремавший на заднем сиденье водитель встрепенулся на стук дверцы и осоловело захлопал глазами.

— Солдат спит — служба идет! — строго заметил Гольцев.

— Я только задумался, товарищ полковник! — смутился боец.

— Ладно, Витя, протирай глаза, и за баранку!

Разбитной «дембель» — младший сержант Зыков — пулей вылетел из машины, на ходу расправил помяты бушлат, подтянул болтавшийся ниже пояса ремень и занял место за рулем волги. Несмотря на свои девять с лишним лет тяжкой армейской жизни и шестерых водителей, на всю «катушку» поупражнявшихся за ее рулем, она на удивление резво покатила вперед. Гольцев и Кочубей, нахохлившись, ушли в себя. Еще одни сутки напряженной работы, которые, как они рассчитывали, а с ними и Сердюк, должны были привести к Гастролеру, оказались потраченными впустую.

На следующий день в десять часов в кабинете Гольцева собрались Кочубей, майор Юрий Остащенко и капитан Виктор Салтовский. Его скромную обстановку скрашивали массивная, выполненная из малахита подставка для карандашей и ручек, напоминавшая о службе Гольцева на Урале, и большая цветная фотография, на которой будущий министр обороны и маршал России главнокомандующий РВСН генерал-полковник Игорь Сергеев вручал ему именное оружие за участие в разоблачении изменника Дудника.

Последним в кабинет вошел Саликов. По его грустному лицу Гольцев догадался: надежде, которая еще теплилась в глубине души, не суждено было сбыться. Справка, которую представил Саликов ничего нового к тому, что он вчера слышал и видел собственными глазами в кабинете Оноприенко, не добавляла. Но Гольцев не собирался зацикливаться на неудаче — в ней был свой плюс: круг подозреваемых сузился до двоих — доцента Ореста Литвина и старшего офицера оперативного отдела штаба РВСН Сергея Митрова. С обсуждения хода проверки по Литвину он начал совещание и обратился к Остащенко.

— Юрий Викторович, вы готовы доложить по Литвину?

— Да.

— Я слушаю.

— Проверка на телефонах, по Интернету и на почтовом канале ничего не дала. Мы продолжаем работу и рассчитываем…

— Дальше!

— В обращении с секретными документами, в том числе по проблематике «Тополь-М», действий, подозрительных на шпионаж, не выявлено, — закончил доклад Остащенко.

— На контактах с иностранцами тоже не засветился, — дополнил его Салтовский.

— А что, с отпуском Литвина на Украину, разобрались?

— На сегодня точно установлено, он его там не проводил! — доложил Остащенко.

— Чем это подтверждается?

— Вчера получен ответ из Воронежского управления ФСБ: Литвин вместе с семьей отдыхал у родителей жены. В военкомате в журнале учета отпускников есть необходимые отметки.

— Выходит, у Литвина — железное алиби! — не смог скрыть своего разочарования Гольцев и подвел неутешительный итог: — Остается Митров, но если он в Киев не ездил, я не знаю, с чем идти к Сердюку.

— С этим у Митрова как раз все в порядке! В декабре был на Украине, у родителей в Виннице. Зато по другим вопросам — полный ноль. К «Тополю» интереса не проявляет. На контактах с иностранцами не «светится», — доложил Салтовский.