Клуб избранных - Александр Овчаренко Страница 28

По поселковым меркам – это было круто, даже круче, чем выйти замуж за товароведа.

* * *

Однако студенческий билет Аверин носил недолго. На втором курсе во время сдачи зимней сессии у него случился конфликт с преподавателем политэкономии.

К этому времени Валька много прочёл литературы по вопросам экономики, и стал смутно догадываться, что такой науки, как политэкономия, не существует, потому что экономика развивается по законам, которые не подвержены сиюминутным интересам политиков, и политический базис с надстройкой здесь ни при чём.

Экзамен по политэкономии принимал доцент Порфирьев – серый невзрачный тип, после общения с которым оставался неприятный осадок. Валька уверенно рассказал о прибавочной стоимости, о капитале, и о том, что каждый доллар, заработанный капиталистом, обманным путём изъят из кармана рабочих. Порфирьев удовлетворённо кивал головой и уже собирался поставить в зачётку «отлично», как Аверин неожиданно стал высказывать свою точку зрения, которая не совпадала ни с официальной точкой зрения, ни с институтской программой.

– Понимаете, Маркс ведь не воспринимал рабочих, как равноправных участников создания материальных благ. Для него они были, ну как потерпевшие, то есть униженные и оскорблённые, а я считаю, что, вступив в процесс производства полезного продукта, рабочий добровольно заключает договор на предъявленных ему условиях. Получается, что никакого обмана нет, рабочий продаёт свой труд и получает часть прибыли в зависимости от производительности труда. Или, например, возьмём прибавочную стоимость, которую Маркс рассматривает как абсолютную величину, не производя из неё вычеты на амортизацию оборудования, закупку и доставку сырья, уплату налогов, отчисления в пенсионный фонд, компенсацию безвозвратных потерь, которые неизбежны на любом производстве, и получается, что прибыль у капиталиста в этом случае минимальна, и …

– Молчать! – зашипел Порфирьев. – Молчать! Да как ты, недоучка, смеешь оспаривать теорию великого Карла Маркса? Ревизионист! Это что ещё за отчисления, в какой пенсионный фонд?

– Коммунистической партии Америки, и остальные трудящиеся в ходе последней забастовки открыто требовали от работодателей увеличения процента отчисления в пенсионный фонд, – попытался защититься Валька.

– Молчать! Гнида троцкистская! Да тебя гнать из института надо! – брызгая слюной, закричал доцент и швырнул в Аверина зачёткой.

После этого случая Валька дважды безуспешно пытался пересдать политэкономию, но что самое плохое – он лишился стипендии, а значит, средств к существованию. Помыкавшись и поголодав, Аверин пришёл на поклон к Крыжевскому Валерке, которого все называли просто: Крыж. О Крыжевском ходили слухи, что он не брезгует валютными операциями, но прямых доказательств не было, и поэтому его, как ни старалась, отчислить из института не могли.

– Возьми меня с собой, – при первой же встрече напрямую заявил Аверин Крыжевскому.

– Куда взять? Не понял! – придуривался Крыж.

– Крыж, я серьёзно! Мне жрать нечего. Возьми с собой к «Интуристу».

– А где же Ваша повышенная стипендия, надежда всего курса? – издевался Крыж.

– Мою стипендию Порфирьев на ноль помножил и ещё грозился из института отчислить!

– Если нужны деньги – иди на вокзал, разгружай вагоны, – продолжал упираться Крыж.

– На вагонах много не заработаешь, скорее грыжу наживёшь, да и на лекциях спать после разгрузки – не выход.

В тот раз Крыж Вальке отказал. Аверин был готов к такому повороту и стал ждать развязки событий.

Через три дня Крыж поймал его возле аудитории и позвал на лестничную клетку перекурить. Вместо сигареты Крыж сунул Вальке в руки червонец.

– Это тебе на обеды. Отдашь, когда разбогатеешь, а сегодня вечером приходи ко мне в общагу, поговорим.

Вечером в общежитии Крыжевский разлил по стаканам коньяк и разломал на закуску шоколадку.

– Предлагаю выпить за успех нашего безнадёжного предприятия! – произнёс Крыж шутливый тост и поднял гранёный стакан. Валька раньше коньяка никогда не пробовал и поэтому сразу захмелел. После этого последовал короткий инструктаж: – Работать будешь только со мной. Если засыпешься – молчи! Твои действия ещё доказать надо, да и за группу лиц дают больше, – поучал Крыж. – Валюту будешь отдавать мне, от меня будешь получать рубли по курсу. Сильно не трать, чтобы не светиться. Лишних вопросов не задавать. В институте продолжай играть роль активиста и отличника. Учись, одним словом.

И Валька учился, но уже не только экономике. Он быстро усвоил схему получения незаконных доходов и успешно реализовал на практике. Его внешний вид внушал доверие, и доллары потекли Крыжу в руки.

– Да ты у нас счастливчик, баловень судьбы! – подшучивал довольный Крыж, пересчитывая выручку. На первый «гонорар» Валька купил тёмно-синий бостоновый костюм, голубую рубашку и в этой обновке заявился к Крыжу в общежитие. Крыж придирчиво осмотрел Вальку и неожиданно спросил:

– Деньги ещё остались?

– Деньги? Деньги ещё есть, – ответил Валька, удивлённый постановкой вопроса.

– Ну, если остались, топай в универмаг и купи себе «шузы».

– Чего купить? – не понял Валька.

– Я говорю, туфли себе купи, а то выглядишь, как крестьянин. – повысил голос Крыж.

Валька перевёл взгляд на свои ступни. Крыж был прав: стоптанные ботинки, купленные два года назад на выпускной вечер, в настоящее время никак не гармонировали с новым костюмом. Вальке стало стыдно, но после этого случая он научился придавать значение второстепенным вещам. Даже находясь в зоне, Аверин не ленился лишний раз постирать робу и всегда ходил опрятно одетым, за что заслужил первую кличку – Красавчик.

Чем дольше работал Валька возле «Интуриста», тем больше в нём зрела уверенность, что Крыж его использует «втёмную». Оперативники стали замечать молодого парнишку в синем костюме, Валька стал замечать оперативников. Понимая, что, продолжая «бизнес», в перспективе можно «погореть», Валька решил напоследок подзаработать, и в один из дней поставил перед Крыжевским вопрос о доплате за риск.

– Не было такого уговора! – заупрямился Крыж. – Твою долю я плачу тебе честно! Кроме того, с тебя месячный взнос в «общак», – и Крыж назвал сумму.

– Какой ещё «общак»? – удивился Аверин.

– Каждый из нас ежемесячно выделяет «смотрящему» долю в общественный котёл, называется «общак», – поучал Крыж. – На адвоката, если кто-то из наших «засыпется» и на зоне «греть» [25], тоже деньги нужны.

– Мне никто не помогал, и я никому ничего не должен! – в запальчивости заявил Валька. – Отныне я работаю самостоятельно и пошли вы все куда подальше!