Дело о туфельке магазинной воровки - Эрл Стенли Гарднер Страница 28

– Похоже, вы думаете, что знаете медицину лучше меня, –нахмурился врач.

Голкомб потерял всякое терпение. Теперь его лицо позеленелоот злости.

– Я, черт возьми, сам знаю, что думаю! – заорал он. – Ядумаю, что она притворяется! Я думаю, что все это просто балаган. А теперь ясобираюсь рассказать ей про ее брата. Миссис Брил, вы можете играть в эту игруи притворяться, сколько захотите, но ваш брат был найден…

Сэмпсон подскочил к Голкомбу и закрыл ему рот ладонью.

– Заткнись, идиот, – процедил он сквозь зубы. – Я здесьглавный.

Сержант отпрыгнул назад, сжав кулаки, затем взглянулСэмпсону в глаза:

– Ладно, ты сам этого захотел. Ты…

– Да заткнись же ты, дурень! – оборвал его Сэмпсон. – Разветы не видишь, что они только этого и ждут?

– Сейчас я тебе покажу, – прорычал Голкомб и замахнулся.

Сэмпсон попятился.

– Джентльмены, – заговорил доктор Гиффорд, – я вынужденпопросить администрацию госпиталя очистить эту палату от посторонних.Разыгранная вами унизительная сцена может нанести вред моей пациентке.

– Черт побери, да не будь же идиотом, Голкомб! – взмолилсяСэмпсон. – Неужели ты не видишь, что если…

– Иди сюда и защищайся, жалкая крыса! – прорычал сержант,снова сжимая кулаки. – Может, ты и попался на их удочку, но меня не проведешь!– Не давая Сэмпсону приблизиться к себе, он повернулся к кровати. – Хорошо,миссис Брил, посмотрим, что вы скажете на это… Тело вашего брата было найдено вего офисе. Его застрелили из револьвера 38-го калибра и упаковали в коробку.

Наверное, миссис Брил его не слышала. Она лежала с закрытымиглазами, лицо ее ничего не выражало, дыхание было спокойное, будто она спала.

– Ну? – саркастически хмыкнул Сэмпсон. – Теперь ты этосделал! Сдал нашего единственного туза, а она это проспала!

– Да не спит она, черт возьми, – буркнул Голкомб, но в егоголосе уже не было прежней уверенности.

– Вот как? Что ж, значит, ты уже никогда не сможешь удивитьее этим известием. Ты раскрыл все наши карты. Теперь она спокойно выспится ужепо-настоящему, а когда проснется, решит, как ей вести игру дальше.

– Джентльмены, прошу слова… – заговорил Мейсон. – Я быхотел, чтобы стенографист точно указал время, в которое доктор Гиффорд далпациентке снотворное. Я хочу, чтобы в протоколе отметили, что, несмотря на состояниеэмоционального потрясения у пациентки, представитель окружного прокурора исержант отдела по расследованию убийств устроили у ее кровати драку…

– Не было тут никакой драки! – возмутился Сэмпсон. – Неврите, Мейсон.

– Я квалифицировал это как драку, – спокойно сказал адвокат.

– Ну а я – нет! Я даже не пытался ударить Голкомба – толькоуклонялся.

– Зато Голкомб сделал выпад в вашу сторону.

– Ну, это еще ничего не значит!

– Возможно, здесь ничего такого и не было. – Мейсон довольноусмехнулся. – Но инцидент должен быть зафиксирован в протоколе, иначе насудебном заседании мне придется выяснить, почему этого там нет.

– Это есть в протоколе, – вяло проговорил стенографист.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон.

На некоторое время все вдруг замолчали. Миссис Брил,лежавшая на кровати, всхрапнула.

– Ни один наркотик на свете не может подействовать такбыстро, – снова принялся за свое Голкомб.

– Вы запомнили точное время, когда доктор Гиффорд далпациентке снотворное? – спросил Мейсон.

– Нет, – ответил Голкомб. – Но это было не больше двух минутназад.

– Время проходит очень быстро, сержант, когда вы бросаетесьв схватку с прокурором в палате пациентки, чье состояние настолько тяжелое, чтоее лечащий врач предупреждал вас не подвергать ее никаким нервным потрясениям,– сказал Мейсон.

– Ладно, так мы ничего не добьемся, – проговорил Сэмпсон. –Сейчас Мейсон может играть с нами как хочет.

– Но нам надо еще кое-что выяснить, – возразил Голкомб.

– Не здесь, – ответил ему Сэмпсон.

Сержант Голкомб стоял, уставившись на лежавшую на кроватиженщину так, будто его взгляд мог ее пробудить.

– Вы, джентльмены, можете продолжить решать ваши проблемыгде-нибудь еще, – сказал доктор Гиффорд. – Мою пациентку сейчас уже абсолютноне волнует ничего из того, что происходит вокруг.

– Мы еще об этом поговорим, – свирепо пообещал сержантГолкомб, обращаясь к доктору.

– Да, здесь еще о многом предстоит поговорить, – усмехнулсяврач. – Если все это как-то повлияет на здоровье моей пациентки, отвечать придетсявам.

– Думаю, доктор, – сказал Мейсон, – мы сможем добитьсясудебного предписания, запрещающего офицерам в дальнейшем задавать вопросымиссис Брил, пока вы не решите, что это не повредит ее здоровью.

– Этот период, – заметил врач, – придется продлить из-занервного потрясения, которому ее только что подвергли. Джентльмены, мнепридется просить вас покинуть комнату. – Заметив, что полицейские медлят, онпродолжил: – Если вы сами не уйдете, я вынужден буду обратиться к администрациигоспиталя с просьбой прислать сюда охрану.

– Пошли, Голкомб, – сказал Сэмпсон. – Нам нечего здесьделать.

– Ну уж нет, я не оставлю здесь Мейсона, чтобы он нашепталей, что говорить.

Адвокат направился к двери. Он шел на цыпочках, чтобыподчеркнуть, что не хочет разбудить миссис Брил.

– Не вижу смысла в том, чтобы тревожить сон больной женщины,– шепнул он, обернувшись.

Доктор Гиффорд кивнул. Сэмпсон подавил невольную улыбку.Сержант Голкомб, которого переполняло негодование, собрался было что-тосказать, но Сэмпсон взял его за плечо и вытолкнул в коридор.