Не бойся Адама - Жан-Кристоф Руфин Страница 28

Йоханнесбург. Южная Африка

Жюльетта не боялась. Скорее, она чувствовала нетерпение студента, ждущего результатов экзаменов. Отступать было поздно, да и не собиралась она отступать. Сидя в салоне аэробуса «Бритиш Эйруэйз», она попыталась пристроить руку на подлокотник. Пустое дело. Сидевший рядом с ней мужчина не умещался в своем кресле и всем своим весом вдавливал ее в иллюминатор.

Поначалу она подумала, что этот южноафриканский верзила с коротко стриженными светлыми волосами приставлен к ней для слежки, но, завязав разговор, быстро убедилась, что он — безобидный фермер на каникулах, навещавший своих дочерей-студенток в Париже. Нельзя поддаваться на уловки, подбрасываемые взвинченными нервами и ставить каждое лыко в строку. Ее посадочный талон застрял в аппарате; стюард посмотрел на нее что-то слишком внимательно; ряды кресел спереди и сзади нее пустовали — всякий раз она думала, что это какой-то знак, а не чистейшая случайность.

После обеда она отыскала свободный ряд и вытянулась, но сон все не приходил. Неуемное воображение переполняло ее сладострастием и ужасом, беспрерывно меняя маски ее тревожных мыслей.

В Йоханнесбурге ей не пришлось ждать багажа. Все, что она взяла с собой, поместилось в небольшой сумке, разрешенной к провозу в салоне.

В толпе встречающих она почти сразу различила картонку со своим именем, которую держал молодой чернокожий. Он представился на немного вычурном английском и объявил, что его зовут Рой. Он был любезен, но ее вопрос о цели путешествия предпочел проигнорировать.

Несмотря ни на что, Жюльетта глядела вокруг глазами туристки. Погода стояла великолепная, хотя уже близилась осень. Она приоткрыла окно машины и высунула нос навстречу теплому ветру. Ей показалось странным, что в этой столь не похожей на Англию стране движение тоже левостороннее. Когда они добрались до центра и покатили по прямым улицам, засаженным эвкалиптами, Жюльетте вдруг почудилось, что она оказалась в только что завоеванном городе. Виллы, сады, стены с электрическими проводами — все дышало атмосферой колонии, хотя по улицам сновали толпы чернокожих, словно перебравшиеся сюда откуда-то издалека. Эти люди не казались испуганными или озабоченными, но все же вели себя словно в гостях.

Когда перед ними на мгновение возникли небоскребы делового центра, Жюльетта решила, что они едут туда, но Рой свернул налево, и они снова оказались в застроенных жилыми домами кварталах, которые в конце концов привели их к другому аэродрому, предназначенному для частных внутренних рейсов. Здание аэропорта было построено в пятидесятых годах, в эпоху, когда авиация казалась символом роскоши и комфорта. Современные картины и мраморный пол вписывались в эту традицию, хотя нынешними избранными счастливчиками стали в основном разбогатевшие фермеры и охотники на слонов, облаченные в выцветшие робы.

Рой взял паспорт Жюльетты и повел ее к проходу, за которым виднелась движущаяся дорожка. Сумка девушки проследовала через рентгеновский аппарат. Рой вернул Жюльетте паспорт, в который была вложена какая-то бумажка. Это, объяснил он, ваш посадочный талон. В нем не был указан аэропорт назначения. Жюльетта присела в пустынном зале ожидания в компании своего ангела-хранителя.

Вскоре два летчика в рубашках с коротким рукавом и кейсами в руках прошли по залу и вышли в дверь, ведущую на летное поле. Жюльетта видела, как они направились к двухмоторному самолету, стоявшему в ряду других машин, напоминающих флотилию прогулочных катеров.

Кто-то из экипажа дал знак, и Рой, взяв Жюльетту за руку, повел ее к самолету. Правый мотор уже работал, издавая немного прерывистое низкое урчание. В эту минуту девушка поняла, что она будет единственным пассажиром. Рой все еще держал ее за руку, то ли чтобы успокоить, то ли боясь, что она улизнет в последний момент. Как только Жюльетта поднялась на борт, второй пилот потянул за шнур, поднимавший трап, и дверь захлопнулась. Он указал Жюльетте на одно из кожаных кресел у иллюминатора, потом помог ей затянуть ремень и направился в хвост самолета. Первый пилот включил левый мотор, и самолет затрясся. Второй пилот вернулся с двумя баночками колы, протянул одну Жюльетте и чокнулся с ней. После царившей в машине жары она с удовольствием утолила жажду большим глотком.