Могила Колумба - Мигель Руис Монтаньес Страница 28

Одетая подчеркнуто неформально, появилась Альтаграсиа. Она была полна энергии и излучала готовность плодотворно работать.

— Кажется, ты собралась провести весь день на ногах, — заметил испанец.

— Конечно! Ты же сказал, мы пойдем осматривать город в поисках новых фактов?

— Ну пошли, — безнадежно промямлил Эдвин, вставая с кресла, для чего потребовалась вся его сила воли.

Обстановка в библиотеке разительно отличалась от суматохи, царившей в холле гостиницы. Большой читальный зал заливало яркое солнце, проникавшее сквозь огромные витражи, свободно пропускавшие потоки света. В то летнее утро за дубовыми пюпитрами, выстроившимися вдоль общего зала, почти никого не было. Место выбирал Оливер. Накануне он предложил собраться именно здесь. Надо было спокойно и взвешенно проанализировать накопленную информацию, поискать новые материалы. Вдруг удастся что-нибудь выяснить. Библиотека — оплот культуры. Здесь книги, карты, фотографии… Все это может дать им полное и исчерпывающее представление об обстановке.

— Начнем с общего состояния дел? — предложил Эдвин.

Они сравнили тексты, восстановленные после кражи документов в Севилье, с новым, который Оливер воспроизвел по памяти после встречи с Бруно Верди.

— Совершенно ясно, — заговорила Альтаграсиа, — что содержание всех текстов касается четвертого путешествия Колумба. Еще один эпизод этого плавания, описанный очевидцем, но не адмиралом. Неким анонимом.

— Да, все в точности, как говорил дядя Томас: это фрагменты описания четвертого путешествия, самого тяжелого из всех, во время которого команда подвергалась неимоверным лишениям и терпела невзгоды.

— Из повествования явствует, что им пришлось туго, — согласился Эдвин. — Однако какой смысл вложен в слова «Наше сокровище находится где-то там»?

— Не знаю. Не исключено, что речь идет, например, о ларце или сундуке, от которого им пришлось отказаться в какой-то момент из-за погодных катаклизмов и необходимости оставить часть своих судов.

— И что могло храниться в этом ларце или сундуке? — не отступала Альтаграсиа.

— Трудно сказать, — ответил Оливер. — Наверняка нечто важное. Иначе кому понадобилось бы прятать документы в памятниках сто лет спустя?

— Но зачем грабить захоронения? — не унимался Эдвин.

— Определенного ответа у нас пока нет. Возможно, мы имеем дело с независимыми группами лиц. Я хочу сказать, у нас нет подтверждений, что те, кто вскрыл гробницы, и те, кто прятал архивы документов в памятниках, — разные люди. Поживем — увидим.

— А чем, по-вашему, располагает Рональд, помимо наших документов, конечно? — задала следующий вопрос Альтаграсиа.

— Вот эту загадку нам и предстоит теперь решить! — отозвался испанский детектив. — Но сначала мне бы хотелось обсудить с вами еще одну вещь.

— Давай, — хором ответили доминиканцы.

Андрес начал с того, что в Севилье оказалось как минимум два тайника, где были спрятаны документы: в самой гробнице и в памятнике Пикман, случайно ими обнаруженный.

В Генуе тоже, как следовало из сообщения инспектора Бруно Верди, стоял памятник — по меньшей мере один, — где прежде хранились материалы, имеющие отношение к данному делу. Логично предположить, что существуют и другие монументы, начиненные уникальными документами.

— В этом городе Колумб, возможно, родился. Очевидно, для неизвестных сеньоров он имеет особое значение, коли они спрятали бумаги в его статуе. Позднее кто-то ее вскрыл и пометил автографом.

— Я понимаю ход твоих мыслей, — произнес доминиканец, поднимаясь на ноги. — Но снова возникает вопрос: с какой целью рисуют подпись адмирала, когда разоряют памятник?

— Может, эти люди — его прямые потомки? — предположила Альтаграсиа. — Адмирал указал в завещании, что наследники должны использовать его подпись. Помните?

— Или разделяют идею, которая заключена в подписи, — добавил испанец. — Не забывайте: мы понятия не имеем, какой смысл несет криптограмма, составленная из набора букв и слов, расположенных правильным треугольником. Допустим, Колумб зашифровал в ней некое тайное послание. И напрашивается мысль, что сеньоры, потратившие столько времени и усилий, чтобы сохранить документы и карты, сумели подобрать ключ к шифру, прочитали послание, согласны с его содержанием и используют подпись в собственных интересах.

Троица притихла, задумавшись под ненавязчивыми взглядами, которые время от времени бросала на них библиотекарша.

В известном смысле каждый город производит на своих гостей именно такое впечатление, какое те желают получить, думал Оливер. Генуя пережила периоды расцвета, упадка и теперь вновь разрасталась.

— Ладно, ребята! — воскликнул испанец, демонстрируя решительность, свойственную хорошему руководителю. — По-моему, мы составили воистину грандиозный план. Генуя, одна из четырех морских республик на Италийском полуострове наряду с Амальфи, Пизой и Венецией, главной своей соперницей, обладала среди них наибольшим могуществом. И такой город, конечно, нуждается в герое международного или даже мирового масштаба. Поэтому в Генуе установлено более десяти памятников, посвященных первооткрывателю, человеку, которому удалось прославить республику на мировой арене больше, чем другим выдающимся генуэзцам. И в этом отношении, мне кажется, Генуя стоит особняком, вызывая к себе повышенный интерес в контексте истолкования мифа о Христофоре Колумбе.

Речь Оливера слегка озадачила доминиканцев. Они переглянулись, пытаясь уразуметь, что побуждает испанца выражаться столь высокопарно.

— Есть ли еще в мире город, где было бы больше памятников адмиралу? — риторически вопросил Оливер.

С вершины холма, где они находились, Генуя представала перед ними разнородным урбанистическим ансамблем. И там, на вершине, они разработали план действий, распределив обязанности на этот рабочий день. Эдвину поручалось обследовать бюсты гениального мореплавателя. Оливер взял на себя памятники, снабженные мемориальными плитами, которые могли относиться к делу. Альтаграсии предстояло посетить остальные достопримечательности, в частности, сооружения, воздвигнутые в честь адмирала.

На этом они расстались, пожелав друг другу на прощание успехов в сыскной деятельности.

Эдвину Таваресу было необходимо осмотреть четыре памятника первооткрывателю. Миссия изначально казалась ему проблематичной. По каким признакам он узнает, что в данном образчике монументализма содержится зашифрованное послание?

Начальным в списке значился монумент Кустодия, бюст работы XIX века. Он отправился к нему на такси, предварительно договорившись с шофером и подрядив того за двести евро на первую половину дня. Дома за такую сумму можно купить чуть ли не всю тачку, подумал Эдвин. Прибыв на место, он обозрел во всех возможных ракурсах бюст вместе с колонной, служившей постаментом, высотою больше двух метров. Работу выполнял мастер Пескьера, и она ему явно удалась. Во всяком случае, на Эдвина скульптура произвела впечатление. Настоящее произведение искусства, подумал Таварес.