Убийство в особняке Сен-Флорантен - Жан-Франсуа Паро Страница 28

— Я обязан вам своим последним приобретением, — продолжил министр. — Что вы скажете об этом чуде?

Он приподнял над столом роскошную массу белокурых кудрей, и локоны, словно каскад белых грив, мягко заструились по его рукам.

— Но при чем здесь я? — удивленно спросил Николя.

— Вы, наверное, забыли, что дали мне адрес одной несравненной английской лавки. Нашему посланнику оставалось только отправиться туда и приобрести сей экземпляр. Точно такой парик надевает лорд-мэр Лондона во время торжественных церемоний.

Отложив любимую игрушку в сторону, он стремительно развернулся и, совершив небольшой прыжок, оказался нос к носу с Николя, изумленно взиравшим на его маневры. Обняв гостя за плечи, Сартин подвел его к высокому деревянному сооружению, богато украшенному бронзой и накладками под мрамор. На поверхности сооружения разместились несколько десятков кнопок из черного дерева; на каждой кнопке располагалась цифра, выточенная из слоновой кости. Этот загадочный механизм напомнил Николя органный корпус. С торжествующим по-детски видом, столь его молодившим, Сартин нажал одну из кнопок; раздалось шипение, как при выбросе воздуха. Николя вспомнил, как в детстве, во время равноденствия, когда приливы и отливы набирают наибольшую силу, он стоял перед прибрежной скалой в Круазике и наблюдал, как вода, ударяясь о камень, шумным фонтаном взмывала ввысь. Что-то мерно защелкало, потом зазвенело, и зазвучала веселая музыка, быстро сменившаяся свистящим звуком выпускаемого воздуха. Филенка медленно заскользила вверх, открыв стоявшую на подносе болванку с нахлобученным рыжим париком.

— Точь-в-точь как у принца Евгения, — сияя, сказал Сартин. — Как вам мой новый шкаф для париков? Он больше похож на книжный. Надо бы спросить у наших академиков, нет ли особого названия для такого шкафа. Ах, вы не представляете, какое это чудо! Теперь мои парики, словно полицейские досье, стоят по ранжиру, защищенные от света и пыли. И в любую минуту вы можете извлечь тот, который вам нужен!

— Сударь, кто тот мастер-виртуоз, что сумел придумать и смастерить этот чудесный механизм?

— А музыка?! Не забывайте про музыку! Вы, конечно, узнали мелодию танца китайских пагод из «Паладинов» Рамо. Но и это еще не все. Мастер, сотворивший сей шкаф, имеет в запасе еще кое-какие задумки. Этот искусный ремесленник, состоящий на службе у графа д’Артуа и удостоившийся его особого покровительства, также является изобретателем различных способов шифрованного письма. За способ двойной перестановки, успешно продемонстрированный в 1769 году, герцог Шуазель пожаловал автору шесть сотен ливров. Отец четверых детей, сегодня он нуждается; исполнив мой заказ и изготовив шкаф для моих бесценных париков, он снова надеется применить свои способности.

— Каким образом?

— Весьма для нас интересным. Он хочет приступить к созданию кругового стенографического метода шифрования. Речь идет о конторке, высотой и глубиной шесть футов и шириной три фута, куда помещается цилиндр с десятигранными дисками, приводимыми в движение ременной передачей от десяти педалей. При помощи этих дисков он намерен производить шифрование столь же быстро и просто, как и при помощи одной таблицы. Используя диски, установленные на цилиндре, он намерен довести количество ключей чуть ли не до шестидесяти тысяч! Понимаете, к чему я веду?

Николя не понимал, но омрачать лучезарное настроение своего бывшего начальника не хотел.

— Разумеется, сударь.

— Через секретаря кардинала де Рогана, нашего посланника в Вене, мы узнали, что наш шифр разгадан: доносчик признался аббату Жоржелю, что Мария-Терезия уже много месяцев перлюстрирует нашу переписку и разгадывает наши политические комбинации, словно читает решения в открытой книге. Теперь понятно, почему она не скрывает своего отвращения к нашему посланнику, который, впрочем, из-за своих похождений так и не уладил ни одного дела! Короче, меня интересует новый метод шифрования, и мне требуется ваше содействие. Изобретателя зовут Бурдье — наведите о нем справки. Не исключено, что мы имеем дело с человеком на жалованье у заграницы, и тогда он сделает нам машину, секрет которой немедленно окажется в руках у наших врагов. Прекрасно зная вашу щепетильность, я прошу вас об этой услуге. Но это еще не самая деликатная просьба, коей я хотел бы вас обременить. Вы знаете и двор, и город, знаете, каково положение и там, и тут. Я говорю с вами искренне…

От такого признания Николя вздрогнул.

— Увы, хотя его величество обладает определенными задатками и имеет собственное мнение, ум и тело его пребывают в глубочайшей апатии. Его способности еще не проснулись. Разумеется, ему не откажешь в здравом смысле, однако решения принимаются им с таким опозданием и такой неловкостью, что они парализуют любое начинание. Любой пустяк может его обескуражить, и он начинает упираться, не внимая ни возражениям, ни предложениям. Твердость характера и воля, эти главные добродетели монарха, у него отсутствуют полностью. Каждый, кто находится с ним рядом, легко может в этом убедиться. Разумеется, у него обширные познания в некоторых областях…

— Он глубоко и со знанием дела судит о многих вещах, я сам был тому свидетелем, — произнес Николя.

— Совершенно верно, но при этом в нем живет еще один человек, который не умеет хотеть. Его братец, граф Прованский, как-то в шутку заметил: «Берри напоминает мне намазанные маслом биллиардные шары: стоит их сложить вместе, как они тут же катятся в разные стороны». Ему катастрофически не хватает эгоизма и жесткости. Идеальный принц из назидательной сказки со счастливым концом, но отнюдь не государь, которого ждали французы…

Испуганный речами Сартина, Николя вдруг осознал, что после смерти Людовика XV время ускорило свой бег. Безжалостный вывод, отмеченный печатью присущего Сартину цинизма, не удивил бы Николя, если бы мишенью сарказмов его бывшего начальника был кто-либо иной. Но речь шла о юном монархе! Есть от чего прийти в смятение.

Сартин продолжал вещать так, словно он был один. Теперь он вдоль и поперек мерил шагами комнату.

— Взойдя на престол, — продолжал он, — король признался, что его ничему не научили, но он сам, почитав кое-что из истории, пришел к выводу, что во всех бедах этого государства виноваты женщины, будь то законные жены или любовницы. Дай Бог, чтобы он догадался применить эту максиму к себе! Я люблю королеву, она мне покровительствует. Но я боюсь, как бы и она, и мы все не пали жертвой ее неопытности. На горизонте сгущаются тучи, а я не нахожу в короле ни единого качества, благодаря которому династия смогла бы выжить среди надвигающихся волнений, а уж тем более восстать из пепла после смуты.

— И какой урок вы из этого извлекаете, сударь? — кротко спросил Николя.

Он находил, что вступление слишком затянулось; похоже, Сартин никак не мог заставить себя сделать решающий шаг.

— Мой дорогой Николя, сегодня на небосклоне горят две звезды. Одна из них — это д'Эгийон, чьи грязные происки уже коснулись вас [15]. Другая — Шуазель, мой покровитель, которому я во время его опалы втайне оставался верен. Он обладает выдающимися способностями и умом и в свое время долго и успешно возглавлял правительство.