Смертельная лазурь - Йорг Кастнер Страница 28

И правда, особа, известная мне под именем Марион, бойко взбежав по ступенькам, исчезла за дверью солидного купеческого дома.

— Видит око, да зуб неймет — вот и вся забава для нас, старичков, и для вас, беднячков, — вздохнул моряк. — Не хочу вас задеть, Зюйтхоф, но вы мало походите на того, у кого денег куры не клюют.

Я примирительно осклабился:

— Ничего-то от вас не скроешь, Хенк Роверс. А вы недурно осведомлены о жизни этого Рибека и его дочурки. Откуда вы о них знаете?

— Я почти каждый день сижу здесь, поневоле все обо всех узнаешь. Тем более что о Рибеке последнее время только и говорят.

— И что же?

Ровере с досадой крякнул, потом многозначительно пощупал себя за кадык и устремил скорбный взгляд в давно опустевший бокал.

— Во рту что-то пересохло, так что не очень-то разговоришься.

Заказав еще одну кружку, я пересел за столик Роверса и стал дожидаться, пока старик промочит горло.

Терпение мое было вознаграждено. Старый моряк рассказал мне о купце Рибеке, попавшем в полосу невезения. Корабль, груженный товарами, часть которых принадлежала Рибеку, незадолго до прибытия в родной порт попал в шторм и потонул. Второй корабль, тоже с грузами, приобретенными на его деньги, между Макассаром и Матарамом был захвачен пиратами, которые разграбили его, а потом сожгли. Чтобы покрыть убытки, Рибек пустился в биржевые спекуляции.

Умолкнув, Ровере стал раскуривать трубку.

— Так вот, — продолжал он. — Удачи они ему не принесли, он проигрался вчистую. Даже дом потерял.

— Но как же так? Ведь мы только что с вами видели, как его дочь входила в этот дом.

— Верно. И это самое удивительное во всей истории, — протянул Ровере, отхлебывая из кружки. — Ни один банк не дал бы господину Мельхиору ван Рибеку и гроша, не то что кредит. И вот, представьте себе, за несколько дней до того, как дом был выставлен на продажу, он вдруг разом оплачивает все свои долги.

— Ну что же тут такого? Может, какой-то банк все-таки сжалился над ним и дал ему взаймы, — предположил я.

Лицо Роверса скривилось.

— Банк дает деньги только тому, от кого ожидает получить кругленькие проценты. А уж о Мельхиоре ван Рибеке этого никак не скажешь. Тут поговаривают о каком-то богатеньком заимодавце, дескать, он и поддержал этого купчика.

— А с какой стати ему поддерживать Рибека?

— Вы задаете такие вопросы, Зюйтхоф, что только сам Господь Бог знает на них ответы. Во всяком случае, Ри-бек вроде снова поднялся на ноги. И соседи, переставшие было здороваться, снова учтиво кланяются ему, и дочь его вроде как помолвлена с Константином де Гаалем. О такой партии дочка едва не разорившегося купца может только мечтать!

Допив кружку до последней капли, Роверс поднялся из-за стола и стал прощаться.

— Мне еще нужно до порта дойти, там у меня встреча с друзьями.

И просоленный морским ветром старик Хенк Роверс неторопливо побрел по Принсенграхт к порту, оставив Корнелиса Зюйтхофа недоумевать. Та, которая еще совсем недавно позировала ему в обнаженном виде, готовилась выйти замуж за богатейшего человека Амстердама! Покачав головой, я оплатил выпитое пиво и направился к дому, который, если верить Хенку Роверсу, принадлежал купцу по имени Мельхиор ван Рибек.

За последние недели мне выпало пережить массу странностей и поломать голову над разного рода тайнами. Но сейчас туман загадочности мало-помалу рассеивался. И начать предстояло с молодой женщины, известной мне как Марион.

Не удосужившись прислушаться к внутреннему голосу, я стал подниматься по ступенькам к мраморному эркеру и вскоре уже звонил, потянув за шнурок. Мне отперла служанка в белом накрахмаленном колпаке. Я сообщил ей о желании видеть госпожу Луизу ван Рибек.

— А что вам угодно от молодой госпожи? — напыщенно вопросила пожилая служанка, мгновенно определив по моему затрапезному виду неугодного визитера.

— Мне необходимо поговорить с ней, — ответил я, представившись. — Просто скажите ей, что ее желает видеть господин Зюйтхоф.

— Ждите здесь!

Массивная дубовая дверь захлопнулась у меня перед носом, но не прошло и двух минут, как служанка возвратилась вместе с моей рыжеволосой натурщицей.

Последняя, повернувшись к служительнице, сказала:

— Спасибо, Юлия, вы можете идти.

Смерив меня на прощание весьма скептическим взглядом, прислуга удалилась.

— Так это в самом деле вы! — выдохнул я, все еще не придя в себя от охватившего меня волнения. — Вы сегодня прошли неподалеку от моего столика. Я глазам не поверил, что это вы. Как мне к вам обращаться?

— Лучше всего никак, — парировала она и потащила меня подальше от входа в этот роскошный дом. — Вот что, нечего вам было сюда приходить. Опрометчиво с вашей стороны вообще разузнавать, где я живу и кто я!

— В мои планы не входило ставить вас в неловкое положение, — заверил я госпожу ван Рибек. — Но мне просто стало любопытно, и все. Не могу понять всей этой истории.

— А от вас никто не требует ничего понимать, — отрезала она. — Вам платят не только за рисование, но и за молчание. Так что помните об этом!

Выпалив это, госпожа ван Рибек повернулась и снова исчезла за дверями дома. Я продолжал стоять будто вкопанный. Выйдя на улицу, я заметил стоящую невдалеке еще одну молодую женщину с корзинкой для покупок в руках. Она устремила на меня полный изумления и раздражения взгляд.

— Корнелия! А вы как здесь оказались? — откровенно изумился я.

— Так как я дала вам на сегодня выходной, приходится самой ходить за покупками. Вот уж не знала, что у вас здесь могут быть дела. Разумеется, отчитываться передо мной вас никто не заставляет, но к чему вам понадобилось врать мне, этого я понять не могу.

— Что вы имеете в виду?

— Когда я вас спросила про этих ваших, гм, натурщиц, вы сказали мне, что в первый и последний раз их видите и даже не знаете, как их зовут. Оказывается, вы умудряетесь бегать к ним в гости!

— Как вам это объяснить? — Я был немало смущен таким поворотом. — Просто… просто это странное стечение обстоятельств.

Корнелия презрительно махнула рукой:

— Вы просто изолгались, вот что я вам скажу! Но, как я уже сказала, отчитываться передо мной вас никто не заставляет. Всего хорошего!

Откинув голову, она с независимым видом зашагала прочь. Мнетутже вспомнилась тирада Роберта Корса: «Мы не понимаем их, но они нужны нам как воздух. Вот в чем и состоит извечная их загадка».