Последний клиент - Константин Измайлов Страница 27

— М-да! — неудовлетворенно произнес пассажир и вопросительно взглянул на добровольного гида. — А где вы, собственно, намереваетесь остановиться? Или у вас в Цюрихе имеется нечто, соответствующее образу жизни одинокой, всеми покинутой?

— Не покинутой, а позабытой! — достаточно весело отпарировала Маркова. — Нет, к сожалению, постоянного пристанища в Цюрихе у меня нет. А так как я собиралась в одночасье, то забронировать гостиницу не успела… А вы?

— Ну, это не мои заботы… Друзья организуют все как положено, надеюсь. — Серега старался напускать туману как можно меньше. Он, ощутивший себя внезапно контрразведчиком, по крайней мере лгал с достаточной долей искренности. И, по его мнению, подобная линия поведения в этой ситуации представлялась наиболее оптимальной. — Во всяком случае, меня обещали встретить и прочее…

— Значит, вам придется общаться с местными таксистами на предмет перемещения вашего багажа и тела в совершенно неизвестных вам направлениях…

— В крайнем случае я попытался бы воспользоваться вашими услугами. Кто знает, что может помешать моим партнерам… исполнить обещанное. Вы не желаете рассмотреть подобную перспективу?

— С удовольствием оказала бы вам эту услугу! — ласково мурлыкнула Маркова, на всякий случай обнажив ряд идеальных резцов.

— Ну а я, — с положенной избранному статусу интонацией прогудел Грибман, — предоставлю со своей стороны все, что окажется в моем распоряжении. — Скосив глазом, он заметил, как вдоль прохода пытается проскользнуть ненавистный стюард, и здоровая рука, словно шлагбаум, преградила ловкачу намеченный им путь. — Ну и долго мы будем шастать без толку туда-сюда? — с явной наглецой в голосе поинтересовался Грибман. По его мнению, этот малый все равно по-русски не понимал ни шиша. И на помощь, как это водится за женщинами, пришла Маркова:

— Мой сосед весьма недоволен обслуживанием, мсье! Вы совершенно не обращаете на него внимания, и он считает, что вы так поступаете намеренно! — Французский Марковой был достаточно резок и весьма утончен. Стюард же, поплескав остатками квас в котелке, вежливо склонился над негодующим пассажиром:

— Что вам угодно, мсье?

Что угодно Сереге, было ему самому известно давно — перед ним лежал буклет авиакомпании с увлекательными картинками, на которых были изображены не менее привлекательные бутылочки. Он ткнул ногтем в одну из самых, по его мнению, симпатичных и, полуобернувшись к Марковой, спросил:

— А две можно?

— Пожалуйста, принесите пару бутылок «Хеннеси» и не распечатывайте. — Дарья, неприятно растянув губы, улыбнулась и добавила: — Пусть это станет подтверждением наших добрых с вами отношений, мой милый…

Галстук-бабочка на манишке стюарда затрепетал от негодования, однако сам разносчик необходимых в пути продуктов питания, не дрогнув ни черточкой отглаженного лица, развернулся и понесся вдоль по проходу.

— А ты все «Баден-Баден»… Дураков нет! — удовлетворенно пробурчал вслед Грибман и с признательностью взглянул на свою соседку. — Вот, немчура хренова! Человеку так хочется… халявы… А они ни шагу ему навстречу!

— То ли еще ждет вас, едва вы спуститесь по трапу…

Что ждало Грибмана у трапа самолета? А ничего особенного. Они с Марковой довольно успешно миновали таможенный коридор, получили соответствующие печати в свои паспорта (в это мгновение у Грибмана слегка зашалило сердце — а вдруг документы мадемуазель Штайн окажутся недостаточно хорошо изготовлены? Но как раз документы Марковой никого не интересовали, зато портплед Грибмана был досмотрен с особым пристрастием). А на выходе Грибманом был замечен некто, замерший как страж у мавзолея, с плакатиком, исполненным на черт знает из какой помойки извлеченной картонке. На нем черным фломастером детским почерком было выписано по-русски: «Где мы, Грибман?» А за плакатиком — лицо в фуражке, чем-то напоминающее истукана с острова Пасхи.

— Меня встречают, Елена, я могу подбросить вас, куда вам надо?

— С удовольствием! — Маркова подхватила свой небольшой баул и вопросительно взглянула на чемоданы Грибова.

— Момент! — Серега подмигнул Николаю, и тот с должным уважением сгреб все имеющееся при попутчиках добро, подбородком указав в направлении прохода:

— Черный лимузин во втором ряду справа ваш…

Грибов, зацепив Маркову под руку, легким мальчишеским полугалопом поскакал к дверям — пусть знают все, что и ему, в некотором роде бизнесмену, не впервой раскатывать по заграницам в черных лимузинах.

Как только они расселись по местам и машина тронулась, Николай, занявший кресло водителя, полуобернулся к Грибову и протянул ему небольшую плоскую коробочку:

— Вам просили передать. Вы знаете, как этим пользоваться…

Сергей откинул крышку — в коробке лежала пара новехоньких браслетов, со швейцарской тщательностью покрытых хромом.

— Что это? — несколько невнятно спросила Маркова.

— Ну, неужели вы успели подзабыть, Даша? — Натянуто улыбнувшись, Грибман ловко пристегнул второе кольцо к ручке дверцы с правой стороны. — Вам этот предмет должен быть знаком, как никому… А вот что до остального — вам придется поднапрячь свою милую головку и сделать так, чтобы эти симпатичные украшения ненадолго задержались на ваших прелестных ручках.

— Да кто вы такие?!

— Спокойно, Дункель! — Серега вызволил из глубин пиджака на днях обновленное удостоверение, раскрыл его перед лицом Марковой и устно передал содержание документа: — Министерство внутренних дел Российской Федерации. Подполковник Грибов. Сообщаю вам, гражданка Маркова, что вы, покинув территорию России, нарушили обязательство по подписке о невыезде. Чем это вам грозит, узнаете позже. Я же имею все полномочия, обязывающие меня вернуть вас в лоно нашего уголовного судопроизводства независимо от состояния вашего драгоценного здоровья, знания иностранных языков и конфессиональной принадлежности. И еще хотелось бы отметить: в связи с тем что вы пересекли границу суверенного государства по подложным документам, на вас, на основании действующего на территории Швейцарской конфедерации законодательства, не распространяется положение о предоставлении убежища лицам, преследуемым за политические и прочие убеждения. В связи с вышеизложенным я предлагаю вам вести себя прилично, выпить со мной по рюмочке «Хеннеси» и отложить выяснение всех обстоятельств нашей встречи на более поздний срок…

— Ну, ты и пидор! — с отвращением произнесла Маркова.

— Und wenn es dir mit mir grob zu sein einfallt bekommst du ein in die Fresse und den Restweg bleibst du im Kifferraum! Werstanden?! [1]Или ты думала, что в нашем ведомстве одни придурки и пьяницы службу несут? А ты что бельма выпучил, Коля? Лучше следи за дорогой!