Алмазная колесница - Борис Акунин Страница 27

За несколько дней перед долгожданным 25 мая в московскойжизни Василия Александровича Рыбникова имел место некий эпизод, на фонепоследующих событий малозначительный, но не упомянуть о нем вовсе было бынедобросовестно.

Произошло это в тот период, когда беглый штабс-капитантомился бездействием, отчего, как упоминалось выше, даже совершил некоторые несвойственные ему поступки.

В один из праздных моментов он наведался в Адресный стол,расположенный в Гнездниковском переулке, и стал наводить справки относительноодной интересовавшей его персоны.

Покупать двухкопеечный запросный бланк Рыбников и неподумал, а вместо этого, проявив знание психологии, завёл с канцеляристомдушевный разговор. Объяснил, что разыскивает старого сослуживца покойногобатюшки. Человека этого он давно потерял из виду, отлично понимает всюсложность задачи и готов оплатить многотрудную работу по особенному тарифу.

— Без квитанции? — спросил служитель, чутьприподнявшись над стойкой и удостоверившись, что других посетителей в адресномстоле нет.

— Ну разумеется. На что она мне? — Жёлто-коричневыеглаза смотрели просительно, пальцы же как бы невзначай покручивали довольнопухлый бумажник. — Только человек этот, скорее всего, ныне проживает не вМоскве.

— Это ничего-с. Раз по особенному тарифу, то ничего.Если ваш знакомец ещё состоит на государственной службе, имею списки по всемведомствам. Если в отставке — тогда, конечно, будет затруднительно…

— Служит, служит! — уверил канцеляристаРыбников. — И в хорошем чине. Может быть, даже генеральском. Сбатюшкой-покойником они по дипломатической части состояли, но до того, яслыхал, он числился не то по полицейскому департаменту, не то Жандармскомукорпусу. Уж не вернулся ли на прежнюю службу? — И деликатно пристроил настойку два бумажных рублика.

Забрав деньги, служитель весело сказал:

— Это часто бывает, что из дипломатов переводятся вжандармы, а потом обратно. Такая служба. Как его звать-величать? Какоговозраста?

— Эраст Петрович Фан-до-рин. Ему сейчас, должно быть,лет сорок восемь или сорок девять. Имею сведения, что жительствует вСанкт-Петербурге, но это недостоверно.

Адресный кудесник надолго зарылся в пухлые, истрёпанныекниги. Время от времени сообщал:

— По министерству иностранных дел такого не числится…По штабу Жандармского корпуса нет… По Губернскому жандармскому нет… ПоЖандармскому железнодорожному нет… По Министерству внутренних дел… Ферендюкинесть, Федул Харитонович, начальник склада вещественных доказательств Сыскнойполиции. Не он?

Рыбников покачал головой.

— Может, в Москве посмотрите? Помнится, господинФандорин был родом москвич и долго здесь жительствовал.

Сунул ещё рубль, однако чиновник с достоинством покачалголовой:

— Справка по городу Москве две копейки. Прямая мояобязанность, не возьму-с. Да и дело минутное. — И в самом деле очень скорообъявил. — Нет такого, не проживает и не служит. Можно, конечно, попрежним годам посмотреть, но это уж в порядке исключения…

— По полтинничку за год, — сказал понятливыйпосетитель, иметь с таким дело было одно удовольствие.

Тут поиски затянулись. Служитель брал ежегодные справочникитом за томом, переместился из двадцатого столетия в девятнадцатое, зарываясьвсе глубже в толщу минувшего.

Василий Александрович уже смирился с неудачей, когдаканцелярист вдруг воскликнул:

— Есть! Вот, в книге за 1891 год! С вас… э-э-э… семьцелковых! — И прочёл: «Э. П. Фандорин, стат. сов., чин. ос. поруч. примоск. ген.-губ. Малая Никитская, флиг. дома бар. Эверт-Колокольцева». Ну, еслизнакомый ваш ещё 14 лет назад на такой должности состоял, теперь уж навернякадолжен быть «превосходительством». Странно, что в министерских списках необнаружился.

— Странно, — признал Рыбников, в рассеянностиперебирая красненькие бумажки, торчавшие из бумажника.

— Говорите, по Департаменту полиции или по жандармскому? —хитро прищурился чиновник. — Там ведь у них знаете как бывает: вроде естьчеловек, и даже в большущих чинах, а для публики его как бы и нету.

Посетитель похлопал глазами, потом оживился:

— В самом деле. Батюшка рассказывал, что Эраст Петровичи в посольстве по секретной части состоял!

— Ну вот видите. А знаете-ка что… У меня тут пососедству, в Малом Гнездниковском, кум служит. На полицейском телеграфе.Двадцать лет там состоит, всех значительных особ знает…

Здесь последовала красноречивая пауза, но совсем короткая,потому что Рыбников быстро сказал:

— И вам, и вашему куму по красненькой.

— Куда? Куда? — закричал чиновник сунувшемуся вдверь крестьянину. — Не видишь, половина второго? Обед у меня. Через часприходи! А вы, сударь (это уже Василию Александровичу, шёпотом), здесьобождите. Я мигом-с.

Ждать в конторе Рыбников, конечно, не стал. Подождалснаружи, примостившись в подворотне. Мало ли что. Вдруг этот Акакий Акакиевичне так прост, как кажется.