Белая львица - Хеннинг Манкелль Страница 27

На рассвете, перед тем как проснуться, Курт Валландер увидел сон.

Он вдруг обнаружил, что одна рука у него черная.

Но она была вовсе не в перчатке. Сама кожа потемнела, и рука стала как у африканца.

Во сне Валландера попеременно обуревал то страх, то удовлетворение. Рюдберг, давний коллега, которого уже почти два года не было в живых, неодобрительно поглядел на эту руку и спросил, почему почернела только она одна.

«Нынче утром что-то должно случиться», — ответил во сне Валландер.

Проснувшись и вспомнив сон, он не стал сразу вставать, лежал в постели и размышлял над ответом, который дал Рюдбергу. Что он, собственно, имел в виду?

Потом все-таки встал, посмотрел в окно — первый майский день в Сконе обещал быть безоблачным и солнечным, но очень ветреным. На часах было шесть утра.

Спал он всего два часа, но усталости не чувствовал. Сегодня утром они наконец узнают, есть ли у Стига Густафсона алиби на прошлую пятницу, когда, по всей вероятности, была убита Луиза Окерблум.

Если преступление будет раскрыто уже сегодня, дело окажется на удивление простым, думал он. Поначалу зацепки вообще отсутствовали. А потом все завертелось очень быстро. Дознание редко следует будничному ритму. У него своя жизнь, свое движение. На часах дознания время искривлено, оно то останавливается, то мчится во весь опор. Предсказать это заранее невозможно.

В восемь все собрались в управлении, и Валландер взял слово.

— У нас нет причин привлекать датскую полицию, — начал он. — Если верить сводной сестре Стига Густафсона, он прилетит в Копенгаген ровно в десять рейсом «Сканэйр». Ты, Сведберг, это проверишь. Далее, у него есть три возможности добраться до Мальмё. Паромом через Лимхамн, судном на подводных крыльях или САСовским, на воздушной подушке. Наблюдение надо установить повсюду.

— Старый судовой машинист небось выберет большой паром, — сказал Мартинссон.

— Может, паромы ему как раз и надоели, — перебил Валландер. — Стало быть, причалов три, выставим у каждого двоих сотрудников. Тогда мы наверняка его задержим и объясним, в чем дело. Конечно, толика осторожности не помешает. Потом доставим его сюда. Думаю, лучше всего, если я сам с ним побеседую.

— Не маловато ли — по два человека? — сказал Бьёрк. — Может, на всякий случай хоть патрульную машину прихватим?

Валландер уступил.

— Я говорил с коллегами из Мальмё, — продолжал Бьёрк. — Они готовы обеспечить любую помощь. Сами договоритесь там, каким образом ребята из паспортного контроля предупредят о его появлении.

Валландер посмотрел на часы:

— Если вопросов нет, пора выезжать. Лучше добраться до Мальмё заблаговременно.

— Самолет может и опоздать на сутки, — заметил Сведберг. — Погодите, я проверю.

Спустя четверть часа он сообщил, что самолет из Лас-Пальмаса ожидается в Каструпе уже в двадцать минут десятого.

— Он сейчас в воздухе, — сказал Сведберг. — И ветер попутный.

Они тотчас выехали в Мальмё, потолковали там с коллегами и разошлись по местам. Валландер взял на себя терминал, где причаливали суда на воздушной подушке; помогал ему практикант, новенький, по фамилии Энгман. Его прислали вместо Неслунда, которого Валландер не раз привлекал к оперативной работе. Уроженец острова Готланд, Неслунд мечтал вернуться в родные места и, когда появилась вакансия в полиции Висбю, без колебаний перевелся туда. Иногда Валландер скучал по нему, ведь люди с таким ровным и веселым характером встречаются нечасто. Мартинссон и еще один коллега отвечали за Лимхамн, а Сведберг — за суда на подводных крыльях. Связь между собой держали по рации. К половине десятого все было отлажено. Валландер даже достал у коллег на терминале кофе для себя и практиканта.

— Первый раз участвую в задержании убийцы, — сказал Энгман.

— Мы пока не знаем, убийца ли он, — отозвался Валландер. — В нашей стране человек считается невиновным, пока не предъявлены неопровержимые улики. Не забывай об этом.

Он с неудовольствием отметил, что говорит назидательным тоном. Надо бы сгладить неприятное впечатление, сказать что-нибудь хорошее. Но в голову ничего не пришло.

В половине одиннадцатого Сведберг и его напарник тихо-спокойно задержали Стига Густафона. Он оказался невысоким, худым, лысоватым, загорелым после отпуска.

Сведберг сказал, что его подозревают в убийстве, надел ему наручники и сообщил, что допрос состоится в Истаде.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Стиг Густафсон. — Почему вы надели мне наручники? Зачем мне ехать в Истад? И кого это я якобы убил?

Сведберг отметил, что Густафсон, похоже, искренне удивлен. И у него мелькнула мысль, что, быть может, машинист Стиг Густафсон ни в чем не виноват.

Без десяти двенадцать Валландер вошел в помещение для допросов Истадского полицейского управления и сел напротив Стига Густафсона. К этому времени он уже проинформировал прокурора Пера Окесона о задержании.