Идущие на смерть приветствуют тебя - Данила Комастри Монтанари Страница 27

Аврелий вышел на улицу расстроенный. С другой стороны, он и не ожидал ничего особенного от этого посещения. Из-за подобных конфликтов, принудительных выселений и добровольных переездов народ в подобных доходных домах беспрестанно менялся, и никто в этом сумасшедшем городе даже не имел времени подружиться с соседями.

Юноша и его родители, которых только что выгнали на улицу, еще не ушли. Собрав свои вещи в покрывало и завязав его узлом, они пребывали в растерянности, так и не решаясь отойти от дома, который еще несколько минут назад давал им приют.

— У этого негодяя Нигро нет сердца! — гневно воскликнул юноша. — Я могу переночевать под мостом на Тибре, но мои бедные старики…

— Гавиллу, однако, он не выгнал, — заметила его мать. — И даже Целию…

— Еще бы! — усмехнулся парень. — Они посылают к нему своих молодых дочерей, чтобы отодвинуть срок оплаты!

Аврелий насторожился. Если хозяин так падок на женские прелести, возможно ли, чтобы он не помнил Ниссу?

— Подождите минутку, — обратился он к несчастным, только что лишившимся крова. — Простите, что вмешиваюсь, но у меня есть некоторый опыт в судебных делах, и, может быть, последнее слово еще не сказано.

Вскоре сенатор вернулся в атрий и во главе маленького отряда поднялся к Нигро.

— Опять здесь? — грозно спросил арендодатель. — Неужто хотите, чтобы я вызвал стражу?

— Да, — подтвердил Аврелий, — именно этого мы и хотим, Нигро. Должно быть, уже очень давно никто не проверял состояние этого барака, — продолжал он с олимпийским спокойствием, пнув несколько раз стену, как бы испытывая ее на прочность. — И что же мы видим? Здесь остался один песок, и неизвестно куда делись кирпичи. Дерево тоже рассыпается… Ох, ох! — вздохнул он. — А это что такое? Рядом, вплотную со зданием находится склад. Разве ты не знаешь, что приказ императора запрещает строить здания так близко друг к другу? Да, видимо, придется сообщить надзирателям. Не хотел бы я оказаться на твоем месте, когда хозяин увидит, до какого ужасного состояния ты довел его недвижимость.

Нигро вскочил и злобно уставился на сенатора, глотая слюну.

Аврелий, довольный, осмотрелся, потом выбрал, не торопясь, самый прочный стул — явно принадлежавший Нигро, — и демонстративно уселся, положив ноги на стол.

— Эти славные люди, — заговорил он, — сказали мне, что за их комнату ты уже получаешь арендную плату от некоего Косса, который сейчас находится за городом. Увы, боюсь, тебе не совсем ясны правила субаренды, и я позабочусь, чтобы стражи порядка, когда прибудут, разъяснили их тебе!

— Не надо спешить, господин, ни к чему это. Не лучше ли обсудить все спокойно? — пошел на попятную арендодатель, почувствовав, что пахнет бедой. — Наверное, выселение этой семьи — всего лишь досадная ошибка…

— Да, понимаю, такое со всяким может случиться, — с улыбкой ответил патриций. — К сожалению, из-за грубости твоих помощников эти бедняги понесли ущерб. Самое малое, что ты можешь теперь для них сделать, — это освободить на полгода от оплаты аренды; тогда, может, они и не подадут на тебя в суд. В противном случае я буду рад сам вести дело, или за него возьмется мой друг Сергий Маврик.

Арендодатель не промолвил в ответ ни слова: лучше не упрямиться в данном случае и возместить потери на каком-нибудь другом несчастном, только вот не забыть прежде проверить, а нет ли и у того высоких покровителей. Выслушав Аврелия, он жестом дал понять, что семья может остаться.

— Но почему бы и тебе не присесть? Не стесняйся, мы же теперь друзья! — весело продолжал сенатор, поудобнее усаживаясь на стуле, в то время как Нигро робко пристроился на краешке кривоногой табуретки. — Так что ты мне говорил о девушке с последнего этажа? Уверен, ты, с присущим тебе тонким вкусом, наверняка обратил на нее внимание, — по-приятельски подмигнул он.

— По правде говоря, я… — осторожно заговорил Нигро, но язык его вскоре развязался, потому что Аврелий позаботился так приоткрыть тунику, что стал хорошо виден его тугой кошелек.

Конечно же Нигро помнил эту девушку, и еще как, поскольку нередко отправлялся к ней получать плату за жилье не деньгами, которых у нее не было, а натурой.

И вот, отчасти ради того, чтобы расположить к себе важную персону, отчасти потому, что в жизни каждого человека есть минуты, которые всегда приятно вспомнить, он выложил Аврелию все, что знал.

— Хороша ли собой… Да, пожалуй, недурна, конечно, но ничего особенного, — уточнил он с видом знатока, вроде тех, кто с первого глотка узнает по послевкусию хорошо выдержанное фалернское. — Азинелла, [57]каких в Риме сколько угодно… Я пожалел ее, и тогда…

Патриций улыбнулся про себя: интересно, что стало бы с Нигро, узнай он вдруг в самой высокооплачиваемой актрисе города девчонку, которую когда-то удосужился — пусть даже из чистого сострадания к ее несчастной доле, разумеется, — уложить в свою постель!

— Ее поместил сюда Вибон, кузнец, высокий, огромный такой, весь в шрамах. Он находил ей клиентов, а я смотрел на это сквозь пальцы. Нет, я не брал процентов, имей в виду, я порядочный человек, но и она не возражала, а мне, немолодому, такой случай выпадает не так уж часто. Нет, я в самом деле не знаю, куда она делась и что с нею стало; после того, как ушла отсюда, три года уже будет…

— Ушла со своим сводником? — поинтересовался Аврелий.

— Да нет, — сказал Нигро, — с какой-то женщиной! Кузнец пришел в бешенство, заявил, что отыщет ее рано или поздно. И однажды действительно нашел и жутко избил! Стань на его место: она стоила ему целых десять сестерциев, которые он заплатил наличными этой старой сводне, ее матери, и к тому же еще ему пришлось спать с ней, чтобы обучить ремеслу. Как он мог позволить ей сбежать именно тогда, когда она начала приносить какой-то доход?

— А где этот Вибон теперь?

— На кладбище. Свалился в Тибр в стельку пьяный.

Утонувший кузнец и Нисса, освободившаяся от назойливого покровителя. Кто знает, не Маврик ли помог ему случайно упасть в реку…

Аврелий вздохнул. В глубине души он рассчитывал найти какие-нибудь доказательства более раннего знакомства Ниссы с Хелидоном, но утро, похоже, потрачено совершенно напрасно. Он поднялся, собираясь уходить, но Нигро покашлял, словно ожидая чего-то. В Риме все имело свою цену. Хорошие воспоминания тоже.

Сенатор уже хотел достать пару монет, но потом вдруг ему пришла в голову другая мысль, и он извлек из пояса туники свинцовую карту, служившую бесплатным пропуском в театр Помпея.

— На представление Ниссы, о Зевс всемогущий! — поразился Нигро. — Вот уже несколько месяцев пытаюсь попасть туда, но там такая давка! — добавил он, пока Аврелий изо всех сил старался сдержать смех. — Жду не дождусь, когда попаду, говорят, это фантастическая женщина!