Звонок другу - Фридрих Незнанский Страница 27

— Откуда знаешь?

— В бардачке нашли карту Москвы. И телефоны автомобильных сервисных служб. Тоже московские. И другие мелочи — я уж не буду тебя нагружать… Все это свидетельствует о том, что они москвичи. Фотороботы, описание преступников пограничниками и таможней, фамилии, по которым они границу пересекли, — все это у Колобова твоего уже есть. Но… Баба уж больно невзрачная. Никакая. Мужик, правда, поколоритнее. Все это Колобов имеет, — повторил Гоголев. — Поможешь — спасибо скажу. Большое.

— И все? — как бы обиделся Грязное.

— Ресторан за мной, это само собой.

— Хорошие задачки ты задаешь! Найти в Москве щуплую невзрачную женщину без фамилии, адреса, круга знакомств. Единственная ниточка — Григорьянц — и та обрывается в поселке Веселое.

— Ну да, на границе с Абхазией. А что тебе легкие-то задачи задавать? Форму потеряешь. И потом, мне нужно найти преступницу. Так куда же мне обращаться? В министерство культуры?

— В прачечную, — рассмеявшись, обыграл известный анекдот Грязное. — Еще пожелания есть?

— Привет передай Александру Борисовичу Турецкому, если таковой еще не сменил место работы.

— С чего бы ему менять? Это генеральные прокуроры у нас меняются. А «важняки» — товар штучный. А уж наш Сан Борисыч — вообще золотой запас Генпрокуратуры… Куда же им друг без друга? Где родился, там и пригодился. Лады, привет передам.

— Ну, пока! Заранее спасибо!

— Бывай, Виктор! Позвоню.

Виктор Нережко появился в понедельник утром на рабочем месте явно не в самом хорошем расположении духа. В ушах все еще стояли слова Паши Шарова, сказанные им вчера за кружкой пива, когда Нережко все-таки рассказал приятелю всю подноготную. А Паша ответил следующее:

— Это самая обычная пирамида. Хоть маркетингом ее назови, хоть пирогом с капустой. И, судя по тому, что контора эта существует уже год* они вот-вот лопнут. Это если на них еще дела уголовного не завели. Ты у нас мужик блаженный, газет почти не читаешь, все проблемы семейные решаешь. А я из прессы знаю, что по таким пирамидам заведено несколько уголовных дел. Может, и по той, куда тебя втянули. Так что тебя, Ви-тюша, посадили на деньги. А я в такие игры не играю. Кореша мои, если узнают, куда я их втягиваю, они меня на куски порежут. Как говядину разделают и с лотка продадут. Потому что этот бизнес кончается очень быстро, и кончиться он может на любом из нас. На тебе, на мне, на моем сменщике. И как я ему буду в глаза смотреть? Я, знаешь ли, покупателя могу рубля на три-че-тыре обвесить, но корешей на три тыщи баксов не подставляю. Это уже за пределами добра и зла…

Вот что сказал вчера Паша. Откуда слов-то таких набрался? За пределами добра и зла… Обвешивать — не за пределами, а в бизнес приглашать — за пределами… И теперь Нережко размышлял. Черт, во что же я вляпался? Чем они меня взяли в этой банде? Я ведь, как овца, шел под нож и даже не блеял. Вернее, блеял очень радостно! Особенно когда у Лелика деньги взял… Три тысячи долларов на две недели! Идиот! Уже два дня прошло. Осталось двенадцать. И как отдавать?

Вот в этом-то и состоял главный ужас! Ибо гориллоподобный Лелик был самым натуральным бандитом. Членом одной из ОПГ города. И как он будет вытряхивать из него, Виктора, свои баксы — это можно себе представить! От одной мысли о Лелике волосы начинали шевелиться. Правда, еще там, в гараже, когда сосед согласился одолжить деньги только на две недели, Скотников обещал, что в крайнем случае перезаймет у кого-нибудь из своих. Что Виктора никто не бросит, что он обязательно рассчитается с Леликом в срок. Но… Почему-то Виктору уже не очень верилось в эти обещания.

Короче, вечером на семинаре нужно будет обязательно проработать этот вопрос. Пусть Толя прямо сегодня и подойдет к своим бизнесменам и договорится с ними… А то… Так же невозможно работать… Как можно кого-то приглашать, когда в мозгах стучит одно: Лелик — долг?

Стараясь отвлечься от дурных мыслей, Виктор ковырялся в кофемолке, принесенной кем-то из сотрудников на починку, и слушал вполуха напарника Геху. Тот листал какую-то бульварную газету, читая вслух интересную, на его взгляд, информацию. Нережко прослушал про силиконовую грудь известной певицы, усиление потенции при помощи самовнушения, про намечающееся путешествие Федора Конюхова к арабским моджахедам, про любовный многоугольник в знаменитой эстрадной семье…

— Во, слушай! «Кровавая разборка. Сегодня утром на пятой улице Текстильщиков обнаружен труп мужчины сорока пяти лет. На теле убитого более сорока колото-резаных ран. По имеющимся оперативным данным, с погибшим расправилась группировка Миши Воркутинского. Мужчина был убит из-за карточного долга в сумме шесть тысяч рублей. Фамилия убитого в интересах следствия не разглашается». Ни хрена себе! Из-за двух сотен баксов мужика замочили! Вот зверье! Эй, Витька! Ты чего бледный такой?

— Живот болит, — сквозь зубы ответил Нережко.

— Съел что-нибудь?

— Наверное.

— Потому что в буфете жрешь что ни попадя! Чего тебе твоя баба пару бутербродов на работу собрать не может? Эй, что с тобой?

— Дай-ка мне газету, — еле слышно произнес Виктор.

Группировка Миши Воркутинского — это та самая ОПГ, куда входит Лелик! Из-за двух сотен баксов сорок ножевых ран…

— На… Ты что в нее вперился? Случилось что? Чего у тебя рука-то дрожит?

— Я домой пойду. Живот сильно болит. — Нереж-ко поднялся из-за стола.

— Иди к врачу! Может, у тебя желтуха! — крикнул вслед напарнику Геха.

Едва выскочив на улицу, Виктор кинулся к ближайшему таксофону.

— Але, Анатолий? Это я, Виктор.

— Привет. Как дела? Как в бане попарился? Результат есть?

— Слушай, ты обещал, что перезаймешь для меня деньги. Мне в срок не отдать!

— Ты что распсиховался-то? Не удалось другана окучить?

— Да, не удалось. Не все такие дураки, как я!

— Спокойно, без паники!

— Какое, черт, без паники, когда я бандиту должен!

— Не психуй! Что разорался-то? Всего два дня прошло. Хочешь, чтобы с первого раза все получилось? Так не бывает.

— Так что же ты мне этого в гараже не сказал, гадюка? Когда я у бандита башли брал!

— А ты что волну гонишь? Успокойся! Приходи вечером на семинар, там все обсудим. Помнишь, где сегодня сбор?

— В гостинице опять, в «России»?

— Ну да. Все, мне некогда! Отбой!

Виктор брел по улице. До семинара оставалось три часа. Домой идти не то что не хотелось, не моглось! Галя уже заподозрила что-то неладное, приставала с расспросами: где это он пропадал всю субботу, да с какой радости в воскресенье надрался после бани, когда дома копейки лишней нет…

— Скоро тебе доллары девать будет некуда, — ответил тогда хмельной Нережко.

Ответил себе назло, потому что разговор с Пашей вызвал в его душе полное смятение… Все оказалось не так просто, как трещала со сцены щуплая девица. Но Скотников же смог! Меня-то рн взял, как зайчика! А как, на чем? Так на моей же беде и взял! На моих семейных разборках! Я с ним по простоте душевной поделился, а он меня, сучара, и прихватил. Эх, пропади все…