Поджигатель - Питер Мэй Страница 27

В памяти Маргарет всплыл урок английской литературы: «Смерть каждого умаляет и меня, поскольку я частичка человечества; вот почему никогда нельзя сказать, по ком звонит колокол: он звонит по тебе».

— Конечно, Джон Донн писал в Англии XVII века, — сказал Ли. — Но он наверняка черпал свое вдохновение из трудов древних китайских мудрецов.

Маргарет не сумела скрыть изумления.

— А разве в Народном университете общественной безопасности изучают поэзию Джона Донна?

Ли Янь подавился смешком.

— О нет.

— Неужели в школе?

Ли покачал головой.

— Это все мой дядя Ифу. Он получил образование в американском колледже в Пекине, еще до прихода к власти коммунистов. Потом ему предложили аспирантуру в Кембридже, но дядя предпочел остаться дома, чтобы помочь выстроить новый Китай. — Ли едва заметно нахмурился. — Его вполне можно считать олицетворением даосского монаха.

— И как же ваш дядя помогал строить новый Китай? — скептически осведомилась Маргарет, но Ли Янь ее скепсиса не расслышал.

— Он стал полисменом.

— Что?

— Видите ли, окружающие считали дядю интеллектуалом, а в те годы на таких смотрели косо. Свободомыслие было опасно. Вот он и решил записаться в полицию и отправиться на Тибет.

Маргарет тихонько присвистнула.

— Да… Вместо Кембриджа — Лхаса.

Ли Янь хранил невозмутимость.

— Таким было время. Дядя с женой отправился туда из Сычуани пешком.

— Пешком!

— Дорог в горах тогда не было. В Тибет они пришли через три месяца.

Подобный переход Маргарет могла сравнить лишь с продвижением американских пионеров на Дикий Запад. Но то было в начале XIX века, а Ли Янь говорил о событиях всего лишь пятидесятилетней давности.

— В Пекин власти вернули его в 1960-м. К моменту выхода на пенсию, а это произошло пять лет назад, дядя был уже старшим комиссаром, руководителем всей столичной полиции. Приехав на учебу в университет, я поселился в его квартире.

Интересно, подумал детектив, в состоянии ли американка представить себе, как трудно ему было ступать по шагам такого родственника. Самому Ли шаги эти казались немыслимыми, чересчур широкими. Если каким-то чудом племянник умудрился бы не отставать, то люди вполне могли бы подумать, что он влез в чужие башмаки. Нет, повторить путь дяди ему не удастся.

Джип несся по проспекту Северная Сидань. У перекрестка с Западной Чан'аньцзе, Ли Янь остановил машину напротив входа в небольшой ресторанчик. Сквозь стеклянную дверь виднелась длинная стойка самообслуживания. На тротуаре под деревьями тянулись ряды велосипедов; между ними сновали уличные торговцы, наперебой предлагая прохожим свой товар: ярко раскрашенные маски персонажей пекинской оперы, нейлоновые чулки, которые при прорыве не образовывали петель, и прочую дребедень. Возле бордюра сидела пожилая женщина с безменом, готовая взвесить покупателю пригоршню жареного арахиса. Кругом толпился народ, и многие с удивлением оглядывались на светловолосую голубоглазую янгуйцзы, выбравшуюся вместе с высоким китайцем из джипа. Под устремленными на нее взглядами Маргарет почувствовала себя неловко.

— «Тяньфу доухуа чжуан», — раздельно произнес Ли Янь.

— Простите?

Раскрыв дверь, он учтиво пропустил даму вперед.

— Это название ресторана. «Тяньфу» означает «край изобилия» — так с древних времен называют мою родную провинцию Сычуань. «Доухуа чжуан» можно перевести как «деревня, где делают соевый творог». Готовят здесь превосходно.

На первом этаже было полно припозднившихся посетителей, которые сидели за общими столами. Вдоль стен в стеклянных витринах хозяин заведения выставил блюда с закусками. От двери к стойке тянулась очередь тех, кто предпочитал взять обед навынос. Кивком Ли указал Маргарет на лестницу.

— Там настоящий ресторан, с меню и официантками, но у меня действительно мало времени. Давайте просто перекусим, ладно? Еда вас не разочарует.

— Уверена. — Маргарет обвела взором помещение. — Только выбор за вами. Слишком много всего.

— О'кей. Вы любите лапшу?

Получив утвердительный ответ, Ли Янь взял поднос, вернулся через минуту с двумя чашками лапши и предложил пройти к стеклянному прилавку. Маргарет увидела десятки неглубоких пиал: жареный тофу с соусом, копченый тофу, кусочки курицы на крошечных бамбуковых шампурах, грибы, маринованные овощи и что-то еще, от чего во рту у нее начала скапливаться слюна. Детектив выбрал несколько тарелочек. Над прилавком стоял пряный аромат специй. У самой кассы Ли поставил на поднос два бокала пива, расплатился. За столиком возле окна обнаружилась пара свободных стульев. Небольшая компания обедавших было притихла, однако в следующее мгновение разговор потек по прежнему руслу. «Слава Богу, — подумала Маргарет, — кажется, они не намерены заглядывать мне в рот».

— Значит, — сказала она, продолжая начатую в машине беседу, — вы так и живете с дядей и его супругой?

— Только с дядей. Его жена умерла еще до моего приезда в Пекин, я ее ни разу не видел. Дядя до сих пор переживает ее смерть.

Слушая, Маргарет не забывала с ловкостью работать палочками. Еда и в самом деле оказалась восхитительной, но минут пять спустя язык и небо американки горели огнем. Она сделала жадный вдох.

— Господи, ну и ну!

Поднеся к губам бокал с пивом, Маргарет едва ли не наполовину осушила его одним глотком. В темных зрачках Ли Яня вспыхнули веселые искорки.

— Сычуаньская кухня известна своей остротой. Нравится?

Лоб Маргарет покрыла испарина, щеки раскраснелись.

— Вы привели меня сюда специально, чтобы выжечь мои внутренности. Так?

Спокойствие собеседника ее бесило.

— По-другому в Сычуани не готовят, — ровным голосом сообщил Ли. — Я решил, вам будет интересно попробовать. Не думал, что вкусовые бугорки американцев окажутся… столь изнеженными.

— Вы настоящий негодяй, Ли Янь, вот вы кто такой. Ясно?

Слова эти показались Ли музыкой. Она запомнила-таки его имя! Когда рука Маргарет потянулась к бокалу, детектив остановил ее.

— Нет-нет, жидкость вам не поможет. — Ли Янь достал из кармана пакетик сахару. — Только это.

— Сахар?

— Да. Он снимает чувство жжения.

Поколебавшись, Маргарет высыпала белые кристаллики на язык. Удивительно, но бушующий во рту огонь почти мгновенно угас.

— Вы были правы, — с удивлением признала она. Ли улыбнулся:

— Острое и сладкое. Гармония противоположностей, как в случае с инь и ян.

— Я полагала, что в фэншуе вы не разбираетесь.

— Практика для меня — темный лес, но принципы в целом понятны. — Ли Янь набил рот горчайшим маринованным перцем.