Вуду для «чайников» - Галина Куликова Страница 26

Над кафе мигала вывеска: «Морячок». Ее и в самом делеукрашал дельфин, издали похожий на баклажан с хвостиком. Когда выезжали наместо, Кудесникова решили взять с собой.

— Клянусь мамой, я тут ни при чем, — уговаривалтот членов группы "У". — Я случайно влез в эту историю. Подурости! Дину я впервые увидел на шоссе той злополучной ночью. Мы не былизнакомы! Я подумал, что для меня расставили ловушку, и даже не хотел ееподбирать…

— Прекрати тарахтеть, — потребовал Медведь,которому словоохотливость Кудесникова действовала на нервы. — И как толькотвой кот выдерживает такую собачью жизнь?

Мерс всю дорогу пролежал на хозяйских коленях, расставивлапы, чтобы его удобнее было почесывать. На самом-то деле жизнь кота-странникаему нравилась.

— Здесь нам не стоит светить свои удостоверения, —предупредил Корнеев. — Птичка свистнет, и наш «Гоголь» насторожится.Попробуем действовать по-другому.

— Как? — заинтересовался Медведь.

— В нашем распоряжении есть деньги и наш командир.Командир, изобрази что-нибудь эдакое. Соблазнительное.

Лайма тяжко вздохнула и полезла в сумочку за пудреницей.

— Чем чаще я это делаю, — призналась она,раслустив волосы и мазнув по губам алой помадой, — тем труднее мнеотноситься к мужчинам как к личностям.

Она выбралась из машины и, виляя попой, отправилась в кафе.Заведение оказалось малюсеньким, с пятком кукольных столиков, тесно прижавшихсядруг к другу. «Ивану сюда путь заказан, — мимоходом подумала Лайма,дефилируя через зал. — Он тут все снесет». За стойкой перетирал посудуугрюмый бармен. На вновь прибывшую дамочку он посмотрел неприязненно и отсвоего занятия не оторвался.

Лайма подошла к барной стойке, тут же, на месте, заказалачашку кофе и попыталась завести с барменом доверительный разговор, но онподвигал квадратной нижней челюстью и заявил, что про своих посетителей ничегоне знает, за ними не наблюдает и вспомнить про человека, который просилразрешения позвонить, ничего не может.

Лайма достала зеленую сотню, но бармен на нее даже непосмотрел. Тогда она присовокупила к бумажке еще две такие же. Бармендемонстративно отвернулся. Она попыталась сунуться к официантке, но он шикнул,и бедная девица шарахнулась в сторону. Тогда Лайма взяла свой кофе, перебраласьза столик и позвонила Корнееву, прошептав:

— Ничего не выходит.

— Ничего не выходит, — вслух повторил тотрасстроенным тоном и стукнул телефоном по ладони.

— Придется дождаться конца смены, — немедленноотреагировал Медведь, — и потрясти этого типа как следует. Ноу проблем.Только времени жалко.

— То есть вы хотите сказать, — встрял Кудесников,сняв кота с коленок и уложив на место Лаймы, — что ваша цыпочка в нулях.

— Но-но! — обернулся к нему Медведь. — Ктоэто тебе цыпочка?

— Ладно-ладно, — примирительно махнул рукойтот. — Не цыпочка, а командир. У нее ничего не вышло… А дайте я попробую?

Корнеев пожал плечами, и Арсений поспешно распахнул дверцу.Почти до самого входа в кафе он бежал бегом, но потом вдруг походка его резкоизменилась. Движения стали томными, растянутыми, голова откинулась назад, аруки разлетелись в стороны, словно крылья птицы. Виляя попой не хуже Лаймы,сыщик вошел в кафе, кашлянул и стрельнул глазками, вызвав неподдельный интересбармена.

— Эй, морячок! — обратился к нему Кудесниковигривым голосом «тетушки Чарли». — А кто у вас тут самый-самый главный?

— Это я, — рисуясь, ответил мордоворот. От егобылой угрюмости остались только воспоминания.

— Тогда у меня к вам очень-очень важное дело.

Кудесников взгромоздился на высокий табурет и лег животом настойку, чтобы разговор получился интимным. Бармен наклонился к нему и что-тозашептал. Потом показал глазами на Лайму. Кудесников обернулся и посмотрел нанее, выгнув бровь. Лайма заерзала на своем низеньком стульчике. О такомповороте дела она не подумала. Мужчины, симпатизирующие друг другу, сталипопадаться все чаще. Поистине, нравы меняются быстрее, чем индекс Доу-Джонса!Нужно это учитывать, а то так можно потерять уверенность в себе.

Она заплатила за кофе и ушла, громко хлопнув дверью.

Через пять минут появился Кудесников, помахивающий листком,вырванным из блокнота.

— Я с уловом, — сообщил он без намека набахвальство. Голос у него был деловым и серьезным. Медведь его за это сразузауважал.

— Что за улов? — поинтересовался Корнеев.

— Бармен отлично запомнил того типа, который так непонравился шоферу такси. У него действительно длинный нос с широкими ноздрями,на который нельзя не обратить внимания. Тип ворвался в кафе и попросилпозвонить: дескать, его жене плохо. Но в районе как раз в тот день проверялилинию, и телефоны не работали нигде — ни у них, ни в аптеке, ни в соседнеммагазине. Тогда тип предложил бармену деньги и попросил у него мобильный. Заодин короткий звонок выложил двести рублей.

— Однако свой телефон бармен ему не дал. Дал чужой.Какой-то мужик не смог расплатиться за выпивку и оставил в залог свой сотовый.Тип позвонил по нему и ушел.

— А где сотовый? — спросила Лайма.

— Он все еще там и даже не до конца разрядился. Япосмотрел последний номер, по которому звонили. Вот он, тут. — Сыщикпомахал в воздухе листочком.