Атаманский клад - Юрий Милютин Страница 26

— Нагрудный знак с портретом Петра Первого и надписью “За храбрость”, начало восемнадцатого века. Золото, драгоценные камни, живописная эмаль. — доложил мужчина. — Приобрел за тысячу долларов нумизмат Пулипер, известный в нашем городе и за его пределами.

— Слышал о таком, как всегда, из евреев. А вообще, какая цена этому знаку, и сколько их всего штук? Начало восемнадцатого века… это говорит о том, что знак был выпущен при Петре Великом?

— Именно так, сколько всего знаков, никто не знает, многое после революции вывезено за границу. Цена же этого ордена отличия десять тысяч долларов.

— Ого! По старому каталогу, как я понимаю? — начальник Управления привстал в кресле. Мужчина молча кивнул. — Тогда кто такой мужик и откуда он его привез?

— Доставил из области.

— Из области… Не раскопал ли крестьянин старинный клад Стеньки Разина! Такие награды я не видал ни в Оружейной, ни в Грановитой палатах, ни в Алмазном, ни в других фондах Кремля, — у генерала зрачки вспыхнули алчным блеском. — Что сумел продать мужик еще и кто выкупил ценности? Или товарищ Пулипер успел наложить на все свою лапу?

— У Пулипера только нагрудный знак, он приобрел его у Чоха, скупщика орденов, медалей и монет на самом рынке. Чоху его продал Сорока, тот валютчик, который пропал. Но цепочка на нем не заканчивается, идет разговор, что Сорока выкупил знак тоже у одного валютчика, может быть, у убитого накануне. Этот мужик продал недели через две, уже другому валютчику, какую-то старинную звезду со знаком, георгиевские кресты — весь бант — и медали с монетами. А еще кольцо или перстень, скорее всего, с бриллиантом. Эту версию мы тоже отрабатываем.

— Так-так, расклад очень интересный, — генерал постучал паркером по столу, задумчиво огладил ладонью лицо. Затем повернулся к окну, наполовину задернутому шторами. — И второй меняла, не считая убитого, как я понимаю, пропал вслед за первым. Ты это хочешь сказать?

— Так точно, вместе с ними исчез старший группы контролеров при бригадире валютчиков. Говорят, что этот старшина был в курсе всех дел. Он позвонил бригадиру ночью по сотовому, сказал, что находится в каком-то подвале на Кацапстрое — район шестой поликлиники на Ларина и кинотеатра “Аврора”. Его оглушили металлической трубой в подъезде собственного дома и привезли в подвал. Он успел доложить, что валютчик Сорока тоже находится в заложниках, только в районе Нахаловки, где Железнодорожная поликлиника с Ленинским райотделом милиции.

— А сколько стоит эта звезда со знаком и георгиевский бант? В нем, кажется, четыре креста. Кстати, что за звезда, Андрея Первозванного?

— Толком никто ничего не знает, какая из звезд — Анны, Андрея Первозванного, святой Екатерины или святого Владимира. Каждая имеет цену до десяти и выше тысяч долларов, не говоря о государственной ценности. Бант состоит из четырех георгиевских крестов, два из которых золотые. Полный бант составляет редкость, и стоит вряд ли меньше звезд. Валютчик, выкупивший награды, до сих пор на рынке не появился. Гражданин Пулипер о нем или молчит, догадавшись, что дело на этих орденах не заканчивается, или действительно не в курсе происходящего.

— Вряд-ли, эта рыбина не загниет никогда, потому что с рождения вся гнилая.

— Я такого-же мнения.

— Если расклады начались, то о них проинформирован и начальник городского Управления. Я правильно мыслю?

— Абсолютно. Начальник рыночной уголовки, когда получил информацию от своего человека из среды валютчиков, сообщил в первую очередь по инстанции. В городском Управлении приняли решение задействовать для поиска пропавших милицейский спецназ с собаками, побывавший в Чечне. Результатов пока никаких.

— А мне об этом ни гу-гу, — генерал задумчиво опустил подбородок вниз. Повертел в руках паркер, бархатный на ощупь. — Хорошо, продолжай наблюдения, узнай, из какого района области прикатил мужик, набитый царскими наградами. Поинтересуйся заодно, что за звезду приобрел тот валютчик, который выкупал ценности у него последним. И куда он мог запропаститься.

— Непременно, товарищ генерал, я любую зацепку по этому пути беру на заметку с самого начала. Одновременно прощупываю почву о покушении на бригадира валютчиков. Одной ли цепи звенья, или у них разные источники.

— А кто мог покушаться? Конкурентов у него не может быть — работает под нашей крышей.

— В том-то и дело, что объявились. Свое неудовольствие в связи с переделом сфер влияния выразила армянская группировка Пархатого с Нахичеванского рынка, — не согласился мужчина с генеральскими выводами. — Они считают своей территорию до конца улицы Советской, или до начала Большой Садовой. Это почти от Театральной площади.

— Армяне вконец оборзели, как там Коля Расторгуев поет про Екатерину Вторую? Что она была не права, когда затеяла торг с американцами по поводу нашей Аляски. Положили волкам палец в рот, они его тут-же откусили.

— Расторгуев поет не об этом, товарищ генерал, при Екатерине Великой Аляску только открыли и начали ее разрабатывать. А продал ее в 1867 году Александр Второй, кажется, за семь миллионов долларов. Тот царь, который отменил крепостное право.

— А я как выразился? Я и говорю, что Катька была не права, когда влезла на американский континент, — начальник Управления сдвинул брови. — Ладно, это дело не нашего ума, история сама разберется. Кто еще мог покушаться на этого… как его, бригадира валютчиков?

— Асланбек, лидер чеченской группировки. Я узнал, что его заинтересовали царские награды, тем более, усыпанные бриллиантами. На рынке камешков ингуши и чеченцы держат абсолютное первенство, как и на штамповке фальшивых долларов с царскими червонцами.

— Испеченных из Колымского золота этого года намыва, — хмыкнул генерал то ли недовольно, то ли одобрительно. — А он здесь при чем, мало имеет со своего бизнеса? Ихнее казино грабит по полной программе русских новоиспеченных бизнесменов, не считая чемоданов с пачками фальшака и продажи оружия нашим же киллерам. Не Россия стала, а сумасшедший дом, который нарочно не придумаешь.

— Я имел ввиду, что чеченцев интересует все самое лучшее, на чем можно сделать большие деньги. На меньшее они не согласны.

— А с большим не знают что делать, кроме как воевать, да головы русским парням отрезать. Распустили племена, они и банкуют по законам гор. При Сталине целинные земли в Казахстане вспахивали, чабанами ходили за стадами овец, глотая пыль, поднятую копытами. И опять горланят, что свободы народам дали мало. Известно, из каких источников выплескивается эта поганая пропаганда. Насаждают гольный космополитизм, забывая, что мир стоит только на первой ступени развития, — генерал возмущенно подергал большим кадыком. Плеснув минералки из бутылки в высокий стакан, гулко выпил. — Подобные вопросы пусть решают представители нашей российской власти, которые давно на поводу у масонских идеологов, а нам надо справляться со своими проблемами. Ты должен с этого момента держать меня в курсе всех событий на центральном рынке, если потребуется вмешательство, звони по прямому проводу. Разговоры о найденном якобы кладе Стеньки Разина или другого атамана-разбойника взялись уже будоражить не только общественность, они фигурируют в кругах правящей местной элиты. Их надо развенчать, или прекратить. Ты должен выяснить в ближайшее время все, связанное с этим делом. Сроков не назначаю, напомню лишь, что на носу Новый год.