Маска Димитриоса - Эрик Эмблер Страница 26

Он выжидающе замолчал. Латимер смотрел на него, попытавшись придать лицу непроницаемое выражение. Но мистер Питерс, не дрогнув, продолжил:

— Естественно, когда я спрашиваю, какую игру вы ведете, я использую эту фразу в особом значении. Понимаю, вы хотите денег. Но не этот ответ мне нужен. Вы богатый человек, мистер Латимер? Нет? Тогда моя задача упрощается. Я предлагаю вам альянс, объединение возможностей. Мне известны некоторые факты, о которых сейчас я рассказать не могу. Вы, с другой стороны, тоже владеете важной информацией. Хотя можете этого не осознавать. Итак, мои факты сами по себе ничего не стоят. А ваша информация бесполезна без моих фактов. Вместе же они стоят как минимум, — он погладил подбородок, — как минимум пять тысяч английских фунтов, миллион французских франков.

Мистер Питерс ликующе улыбнулся.

— Что вы на это скажете?

— Простите, — холодно ответил Латимер, — я не понимаю, о чем идет речь. Хотя к черту вежливость. Я устал, мистер Питерс, очень устал и крайне хочу спать.

Он поднялся на ноги и, переложив постельное белье на кровать, стал ее перестилать.

— Я легко могу объяснить, по какой причине интересуюсь Димитриосом. Деньги тут совершенно ни при чем. Я пишу детективы и этим зарабатываю на жизнь. В Стамбуле я услышал от полковника Хаки, который имеет некоторое отношение к полиции, о преступнике по имени Димитриос. Его нашли мертвым в Босфоре. Отчасти ради забавы — вроде как кроссворд разгадывать, — отчасти из желания попробовать свои силы в настоящем расследовании я захотел разузнать о жизни этого человека. И все. Я не жду, что вы поймете. Вы, наверное, удивлены, что я не выдумал более правдоподобную историю. Прошу прощения. Если вам не нравится правда, смиритесь.

Мистер Питерс молча слушал. Затем прошествовал к окну и выкинул сигару.

— Детективы! Как интересно, мистер Латимер. Я их обожаю. Не могли бы вы перечислить названия своих книг?

Латимер перечислил.

— А ваш издатель?

— Английский, американский, французский, шведский, норвежский, нидерландский или венгерский?

— Венгерский, пожалуйста.

Латимер назвал.

Мистер Питерс медленно кивнул:

— Хорошая фирма, я верю.

Он, казалось, принял решение.

— У вас найдется бумага и ручка?

Латимер устало кивнул в сторону письменного стола. Его собеседник подошел к нему и сел. Застелив постель и начав собирать вещи с пола, Латимер услышал царапанье ручки по листу бумаги. Мистер Питерс сдержал свое слово. Когда он закончил и встал, под ним заскрипело кресло. Латимер, который вставлял распорки в обувь, выпрямился. Мистер Питерс вновь улыбался. Доброжелательность сочилась из него словно пот.

— Вот, мистер Латимер, — объявил он, — три листка. На первом написано имя того человека, о котором я вам рассказал. Его зовут Гродек, Владислав Гродек. Он живет недалеко от Женевы. Второй листок — рекомендательное письмо. Он будет знать, что вы мой друг и что с вами можно говорить откровенно. Сейчас он в отставке, поэтому, думаю, я не раскрою страшную тайну: когда-то он был самым успешным профессиональным шпионом в Европе. Через него прошло больше секретной информации, чем через любого другого человека. Осечек Гродек почти не допускал и работал на разные правительства. А штаб-квартира располагалась в Брюсселе. Полагаю, что вы, как автор, им очень заинтересуетесь. Он вам понравится. Гродек без ума от животных, и в глубине души он прекрасная личность. Между прочим, именно он нанял Димитриоса в 1926 году.

— Понятно. Большое спасибо. А что на третьем листе?

Мистер Питерс медлил. Его улыбка стала немного самодовольной.

— По-моему, вы сказали, что небогаты.

— Да, я небогат.

— Вам бы пригодились полмиллиона франков, то есть две тысячи пятьсот английских фунтов?

— Бесспорно.

— Тогда, мистер Латимер, когда вы устанете от Женевы, я хочу, чтобы вы, как говорят, убили двух зайцев одним выстрелом.

Он вытащил из кармана хронологическую таблицу Латимера.

— В этом вашем списке есть и другие даты, кроме 1926-го. Если хотите понять Димитриоса, их тоже нужно принять во внимание. И место, где вы должны искать, — Париж. Это первое. Второе — если вы приедете в Париж и окажетесь недалеко от меня, если вы согласитесь на мое предложение, я гарантирую, что в течение нескольких дней вы получите две тысячи пятьсот английских фунтов. То есть сможете положить себе на счет около полумиллиона французских франков!

— Не могли бы вы, — раздраженно возразил Латимер, — быть чуточку более прямолинейны? За что полмиллиона франков? Кто эти деньги заплатит? Вы слишком таинственны, мистер Питерс, слишком таинственны, чтобы все было похоже на правду.

Улыбка мистера Питерса стала натянутой. Перед Латимером стоял христианин, оскорбленный, но не озлобившийся, стойко ожидающий львов, которых выпустят на арену.

— Мистер Латимер, — спокойно начал он, — я знаю, вы мне не доверяете. Именно по этой причине я дал вам адрес Гродека и рекомендательное письмо. Я хочу доказать свое расположение, доказать, что моему слову можно верить. А еще я хочу показать, что доверяю вам и считаю, что вы рассказали мне правду. В настоящий момент большего сообщить не могу. Но если вы положитесь на меня и приедете в Париж, вот здесь, на этом листке бумаги, есть адрес. Пришлите мне письмо по пневматической почте. И не звоните, это адрес друга. Если я получу письмо с вашим адресом, я смогу вам все объяснить.

Латимер решил, что настало время избавиться от гостя.

— Знаете, все это очень сбивает с толку. Ваши выводы несколько поспешны. Я еще точно не решил, поеду ли в Белград. И не уверен, что у меня найдется время посетить Женеву. Что касается визита в Париж, то в данный момент я этот вариант не рассматриваю. У меня много работы и…

Мистер Питерс застегнул пальто.

— Не сомневаюсь. — А затем со странной настойчивостью в голосе добавил: — Но если вы сможете найти время и посетите Париж, пришлите, пожалуйста, мне это письмо. Я доставил вам большие неприятности и хотел бы возместить убытки. Полмиллиона франков. Стоит подумать. Я готов предоставить гарантии, но мы должны доверять друг другу. Это самое важное. — Он уныло покачал головой. — Люди, как цветы, идут по жизни, обратив лицо к солнцу. Вечно в поиске, вечно с надеждой, желают доверять другим, но боятся. Как было бы здорово, если бы мы доверяли друг другу, если бы видели в ближних только хорошее, доброе! Жизнь была бы лучше, если бы мы стали открытыми и честными, если бы скинули маску лицемерия и лжи! Да, мистер Латимер, лицемерие и ложь. Все мы не без греха. И я не исключение. Это только порождает неприятности, а неприятности вредят делу. Кроме того, жизнь коротка. Мы существуем на этом свете лишь небольшой промежуток времени, пока Всевышний не призовет нас. — Мистер Питерс тяжело и шумно вздохнул. — Но вы писатель, мистер Латимер, и восприимчивы к подобного рода вещам. И вы можете выразить их намного лучше меня.