Снег в Венеции - Николас Ремин Страница 26
Снег в Венеции - Николас Ремин читать онлайн бесплатно
– Тогда эта фотография тоже сделана Томмасео. – Трон протянул Сиври фотографию со стола.
– Откуда она у вас?
– Лежала на дне коробки, – объяснил Трон.
– Этот снимок попал туда, скорее всего, случайно. Я верну ее падре Томмасео.
Трон широко улыбнулся.
– Может быть, я действительно попрошу падре сделать еще несколько снимков нашего палаццо. Пожалуй, я загляну к нему. И передам ему заодно эту фотографию.
Какое-то мгновение Трон опасался, что Сиври отклонит его предложение, но тот сказал лишь:
– Я дам вам для этого специальный конверт.
– Это было бы очень любезно с вашей стороны. – У двери Трон остановился и оглянулся. – Если у вас объявится клиент, к примеру, иностранец, который изъявит желание купить картину, я мог бы поспособствовать ему в получении документов на вывоз. А вам бы я выдал справку, что речь идет о копии.
Сиври ухмыльнулся.
– На бумаге со штампом полицейского управления?
Трон серьезно кивнул.
– Да, на официальном бланке.
Сказав это, он не смог удержаться, чтобы не расхохотаться. Сиври к нему присоединился. Антиквар смеялся так громко, что Трон вышел в недоумении – уже не первый раз он подумал, что французское чувство юмора ему чуждо. Трон не мог понять, что же такого смешного нашел Сиври в его предложении помочь при случае…
Когда он вышел на площадь, офицеров перед кафе «Квадри» уже не было. Около Кампанильи – колокольни собора Сан-Марко ему встретились дамы в маскарадных полумасках. Прически у них были высокие, припудренные; дамы о чем-то оживленно переговаривались. Они наверняка возвращались домой после маскарада, который завершился даже не к утру, а далеко за полдень. Когда они проходили мимо, Трон разглядел, что одна из дам – переодетый мужчина.
На венецианском карнавале было позволено, можно сказать, все. Никто не находил ничего предосудительного в том, что кавалеры одевались в женские платья, а дамы, напротив, появлялись на балу в мужских нарядах. И наверняка есть десятки фотографий, на которых запечатлены дамы в мужских панталонах и мужчины в плиссированных юбках. Но что-то подсказывало Трону, что фотография надворного советника и молодой дамы рядом с ним – вовсе не снимок с карнавала.
Елизавета торопливо поднялась по лестнице и резко рванула на себя ручку двухстворчатой двери императорского кабинета. В приемной она сразу приблизилась к окну и, задыхаясь от злости на Тоггенбурга, отдернула гардину в сторону.
Солдаты в парадных мундирах на балконах базилики и башни с курантами стояли как каменные. Мужчины с дубинками все еще прохаживались по площади. Небольшими группами они бродили перед дворцом, явно не зная, что им теперь делать. Елизавета поняла, о чем сейчас раздумывают офицеры: выйдет ли она еще раз или сегодня никаких прогулок больше не будет? Два офицера переходили от группы к группе и отдавали какие-то распоряжения. Тоггенбурга видно не было, но Елизавета знала, что он тоже сейчас где-то на площади.
– Подзорную трубу! – Елизавета отвела руку назад, продолжая смотреть на дворцовую площадь.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы навести резкость. Теперь площадь была видна во всех деталях. Елизавете казалось, что она парит над ней, время от времени как бы повисая в воздухе. Вот в поле ее зрения попали двое детей, которые гонялись за голубями, и продавец, протянувший лейтенанту линцких уланов кулек с жареными каштанами.
Коменданта города она узрела перед входом в кафе «Квадри» в окружении полдюжины офицеров. «Наверное, полковник Перген тоже где-то там», – подумала Елизавета, глядя в трубу на коменданта. Тот выслушивал сообщение одного из офицеров. Когда офицер умолк, Тоггенбург широко улыбнулся и похлопал его по плечу.
Елизавета энергично повернулась и едва не задела подзорной трубой Кёнигсэгг по носу. Граф и графиня не понимали, чем было вызвано ее возбуждение, и ждали объяснений.
– Тоггенбург сегодня утром объявил мне, что на меня готовится покушение, – сказала Елизавета – У надворного советника якобы были при себе документы, которые свидетельствовали об этом. Поэтому-то его и убили.
К этому времени вся свита уже знала, что императрица находится в комнате для аудиенций, и Вастль внесла сюда угольные грелки. Одну из них она поставила у ног Елизаветы, севшей за письменный стол императора, а другую – у дивана, на котором расположились граф и графиня Кёнигсэгг.
– Выходит, вся суматоха из-за этого? – Графиня протянула руки к грелке, думая о том, что предпочла бы находиться в хорошо натопленных комнатах императрицы, а не в холодном кабинете императора.
Елизавета недовольно вздохнула.
– Теперь о каждом моем выходе в город я должна сообщать коменданту загодя – за два дня.
– Что ему известно об этих… планах заговорщиков? – Графиня Кёнигсэгг вздрогнула, произнеся последние слова.
– Абсолютно ничего, – сказала Елизавета – Документы, которые вез надворный советник в своем багаже, бесследно исчезли. Преступника удалось схватить, но после первого допроса он повесился в своей камере. И практически ничего не сказал.
А молодая женщина? – спросила графиня Кёнигсэгг.
Граф в этот момент низко нагнулся над грелкой и смотрел на императрицу снизу вверх, смешно наклонив голову, чтобы получше расслышать ответ императрицы. Обер-гофмейстеру не подобало принимать такие позы, но Елизавета решила не обращать внимания на эту вольность.
– Тоггенбург сказал, что ее тоже застрелили, как свидетельницу…
– Но ведь ее задушили! – возмущенно вмешалась графиня Кёнигсэгг.
Елизавета задумчиво взглянула на нее.
– Значит, кому-то понадобилось ввести Тоггенбурга в заблуждение.
Граф Кёнигсэгг был профессиональным военным, генерал-майором, – он хорошо знал армейские порядки.
– Старшему по званию докладывают то, что он хочет услышать, – пояснил он. – А Тоггенбургу хотелось услышать о таких вещах, которые послужили бы основанием мя принятия чрезвычайных мер. Поэтому полковник в своем донесении опустил все, что не соответствовало картине политического убийства. К примеру, то, что молодую женщину задушили после того, как подвергли издевательствам. Не пожелает ли ваше императорское величество просветить на сей счет Тоггенбурга?
Елизавета покачала головой.
– Не раньше, чем сама буду знать все об этом происшествии. Тоггенбург непременно спросит, откуда у меня эти сведения. Как я ему скажу, что получила их от любовника моей камеристки?
– Может быть, стоит установить контакт с этим самым комиссарио? – предложила Кёнигсэгг.
Ее муж засомневался:
– Это будет невозможно сделать без ведома Тоггенбурга.
Елизавета добавила:
– А Тоггенбург, по-моему, и слышать не желает о Троне.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии