Золото Будды - Роберт ван Гулик Страница 26

Признание прозревшего любовника; исчезновение корейского ремесленника

Когда Ма Жун привел крестьянскую дочь домой, ее тетка, подвижная старушка, заставила его съесть целый горшок жидкой каши. Чао Тай некоторое время дожидался его в караульном помещении, а затем вместе с начальником стражи приступил к вечерней трапезе, состоявшей из риса. Как только Ма Жун вернулся, они вдвоем пустились в дорогу.

На улице Ма Жун спросил попутчика:

— Знаешь, что мне сказала эта Сунян, когда я был с ней?

— Она сказала, что ты красивый парень, — равнодушно ответил Чао Тай.

— Ты ничего не понимаешь в женщинах, братец, — покровительственно произнес Ма Жун. — Конечно, она так думает, но женщины не произносят этого вслух, во всяком случае в начале знакомства. Нет, она сказала, что я добрый.

— О, силы небесные! — воскликнул пораженный Чао Тай. — Ты — и вдруг добрый? Ты — завзятый бабник! Впрочем, я могу не беспокоиться — у тебя нет шансов. Ведь у тебя нет ни клочка земли, не так ли? А ты слышал, как она говорила, чего хочет.

— У меня зато есть кое-что другое, — самодовольно ответил Ма Жун.

— Как бы мне хотелось, чтобы у тебя в голове были не только юбки, — усмехнулся Чао Тай. — Сторож много рассказал мне об этом парне, об А Куане. Нет смысла искать его в городе; сюда он наведывается редко, только чтобы выпить или поразвлечься азартными играми. Мы найдем его где-нибудь в деревне — там его место.

— Пусть он и деревенщина, — сказал Ма Жун, — но не думаю, что нам следует идти так далеко. Он наверняка появится в лесу к западу от города.

— С чего бы это? — спросил Чао Тай. — Он же думает, что против него нет никаких улик. На его месте я бы на несколько дней затаился где-нибудь поблизости и посмотрел бы, откуда подует ветер.

— В таком случае, — заявил Ма Жун, — мы одним выстрелом убьем двух зайцев, если начнем искать его с того заброшенного храма.

— Положим, ты прав, — кисло произнес Чао Тай. — Пойдем туда.

Они выехали из города через Западные ворота и направились к караульному помещению на перекрестке дорог. Там они оставили лошадей и пешком пошли к храму, придерживаясь левой стороны дороги, где можно было укрываться за деревьями.

— Начальник стражи сказал мне, — прошептал Чао Тай, когда они приблизились к разрушенным воротам, — что А Куан полный профан во всем, что не касается плотницкого дела и охоты. Кроме того, он умеет лихо обращаться с ножом. Поэтому надо отнестись к делу серьезно и постараться подойти к храму так, чтобы он нас не засек — если он, конечно, там.

Ма Жун кивнул и, опустившись на землю, пополз, прячась в траве. За ним таким же манером двинулся Чао Тай.

Они несколько минут продирались сквозь густой кустарник, и наконец Ма Жун поднял руку. Осторожно раздвинув ветви, он кивнул своему товарищу. Вдвоем они внимательно разглядывали высокое здание из источенного временем камня, поднимавшееся по другую сторону заросшего мхом двора. К главному его входу, который теперь был похож на черную дыру, вел один пролет каменной лестницы с разбитыми ступенями. Среди бурьяна порхали две белые бабочки. Иного движения вокруг не наблюдалось.

Ма Жун взял небольшой камешек и бросил его в стену храма. Отскочив, он застучал по ступеням. Оба напряженно ждали, не спуская глаз со входа.

— Я заметил, как внутри что-то зашевелилось, — прошептал Чао Тай.

— Я поползу туда, а ты обогни храм и проникни в него через боковые ворота. Если что-нибудь обнаружим, свистнем друг другу.

Чао Тай пополз через кусты вправо, Ма Жун стал двигаться в противоположном направлении. Когда он определил, что находится около левого угла здания, то встал и прислонился к стене. Он осторожно оглядывался до тех пор, пока не наткнулся на ступеньки. Он прислушался. Вокруг было тихо. Он быстро взбежал по лестнице, вошел внутрь здания и остановился возле двери.

Когда его глаза привыкли к полумраку, он увидел, что большой высокий зал был пуст, но на алтаре у дальней стены что-то было. Четыре мощные колонны поддерживали свод; они были скреплены под потолком тяжелыми балками.

Он покинул свой наблюдательный пункт и направился к двери около алтаря. Проходя мимо колонн, он услышал над головой тихий звук. Ма Жун посмотрел вверх и быстро отступил в сторону. Большая темная тень с шумом летела вниз и ударила его в левое плечо.

От толчка Ма Жун упал с грохотом, который, казалось, отдался во всем теле. Огромный человек, который только что хотел сломать спину Ма Жуну, тоже свалился на пол, но он вскочил на ноги раньше Ма Жуна и прыгнул на него, стараясь дотянуться до горла.

Ма Жун обеими ногами толкнул мужчину в живот и затем перебросил его через голову. Пока Ма Жун приходил в себя, его противник был уже около него. Ма Жун нацелился ударить его в пах, но тот отпрыгнул с быстротой молнии и тут же захватил Ма Жуна в железные объятия.

Тяжело дыша, каждый из них старался поймать другого мертвой хваткой. Незнакомец был также силен и высок, как Ма Жун, но он не был опытным борцом. Ма Жун принудил его медленно отходить спиной к алтарю, делая вид, что он не может высвободить руки. Когда противник коснулся края стола поясницей, Ма Жун внезапно освободил свои руки и сомкнул их на горле врага. Поднявшись на цыпочки, он, нe размыкая рук, стал гнуть противника к поверхности стола. И когда руки мужчины безвольно опустились вдоль тела, Ма Жун сильно толкнул его. Раздался отвратительный хруст, и тело здоровяка обмякло.

Ма Жун ослабил захват, и тело рухнуло на пол. Прерывисто дыша, он стоял и смотрел на противника. Человек лежал тихо, глаза были закрыты.