Кровавое копье - Крейг Смит Страница 26

Мэллой довольно улыбнулся. Кто бы отказался от номера в пятизвездочном отеле по госцене?

— Номера приличные?

— Роскошные!

— Я не против.

Установив «жучок» во взятом напрокат агентами ФБР автомобиле за несколько часов до того, как они приземлились в Гамбурге, Дэвид Карлайл узнал о том, что мистер Томас из Государственного департамента прибыл из Нью-Йорка. Решив, что «мистер Томас» — псевдоним Томаса Мэллоя, Карлайл отправился в аэропорт, чтобы убедиться в этом лично. Он проследовал на почтительном расстоянии за Мэллоем и Саттером и увидел, как они сели в машину к агенту Рэнделу. Как только их автомобиль тронулся с места, к тротуару подъехало такси, и Карлайл сел на переднее сиденье рядом с Еленой Черновой.

— Это точно Мэллой? — спросил он у нее.

— Собственной персоной, — ответила Елена.

Карлайл ухмыльнулся.

В поездке по городу подсказки агенту Рэнделу давал синтезированный женский голос с безупречным британским произношением.

— В Барселоне, — сказал Рэндел, — мы не могли купить GPS и половину времени мучились с идиотской картой. А здесь получили GPS с девичьим голосом, и я порой нарочно поворачиваю не там, где надо, чтобы послушать, как она меня отчитывает!

Немного смущенный болтовней напарника, Джош Саттер сказал, что, блуждая по Барселоне, они имели возможность осмотреть достопримечательности.

— Вы немного говорите по-немецки, Ти-Кей? — поинтересовался Джим Рэндел.

Родители Мэллоя переехали в Цюрих, когда ему было семь лет. К четырнадцати он бегло изъяснялся на швейцарском диалекте и начал понимать нюансы классического немецкого, на котором в Швейцарии писали. Два десятка лет работы в Европе превратили его в почти что местного жителя, но, конечно, фэбээровцам об этом знать необязательно.

— Могу заказать пива или чашечку кофе, — ответил он.

Саттер задумался.

— Это же почти как в английском? Кофе и пиво?

Мэллой на это ответил улыбкой, которая, как он надеялся, выглядела обезоруживающе.

— Это мы вчера уяснили, в смысле насчет главного, — сказал Джим Рэндел. — Туалет — как по-английски, так и по-немецки. Пиво. Кофе. Осталось выяснить, как заказать бифштекс, — и можно тут жить!

— Я вам вот что скажу, — заметил Джош Саттер. — Я думал, что немножко знаю испанский. Но когда мы попали в Барселону, так я там даже их английского понять не мог!

— А полицейские вас как принимают?

— Отличные ребята!

— Профессионалы до мозга костей, — кивнул Рэндел, — особенно немцы.

— Правду сказать, меня это немного удивляет. Видите ли, как поглядишь все эти старые документальные кадры времен Второй мировой — все поднимают руки и кричат «Хайль Гитлер!». Мы приезжаем сюда, готовые повсюду видеть свастику и марширующих нацистов, а они все улыбающиеся, дружелюбные…

— И деловые! — добавил Рэндел, кивнув. — Первое, что бросается в глаза, — это чистота у них в кабинетах. Бумаги и папки не валяются где попало, а на столах нет грязных кофейных чашек… Прямо как в операционной! Зайдете в полицейский участок в Нью-Йорке — знаете, что вы там увидите?

— Мы только вчера прилетели, — вставил Саттер, не дав Рэнделу сказать о том, что же можно увидеть в полицейском участке в Нью-Йорке, — а они нам выдают отчеты, которые уже переведены на английский. К тому же к нам приставили этого парня…

— Ханса! — подсказал Рэндел.

Ханс ему явно понравился.

— Точно, его Ханс зовут, — кивнул Саттер. — А фамилия такая, что без пистолета у виска не выговоришь! Но он, кажется, учился в Северной Каролине, и английский у него лучше моего.

— И уж точно лучше моего, — добавил Рэндел.

— Они в замешательстве, — проговорил Мэллой спокойно, по-деловому.

Как он и ожидал, оба агента притихли. Наконец Саттер решил уточнить:

— Из-за того, что не поймали Джека Фаррелла?

— Немцы смотрят на нас, делают то же самое, что мы, но думают, что у них получится лучше.

— Да, но и мы его упустили!

Мэллой едва заметно пожал плечами.

— Мы же не такие профессионалы.

Рэндел встретился взглядом с напарником, смотревшим в зеркало заднего вида. Они оценивали Мэллоя, а не то, о чем он с ними говорил. Это нормально. Первый шаг к тому, чтобы привлечь их на свою сторону.

— Они вас закопают в бумагах, чтобы показать, какие они деловые.

— Мне все равно, почему они это делают, — со смешком отозвался Саттер. — Как бы то ни было, здесь намного лучше, чем в Барселоне.

— Там, — добавил Рэндел, — об английском словно никогда не слышали! Привели переводчицу — мы ни слова понять не могли. А отчеты! Все по-испански. Приходилось факсами отправлять их в Нью-Йорк для перевода.

— И мы до сих пор ждем результатов анализа ДНК с простыней, — поддакнул Джош Саттер. — У немцев эти анализы были готовы к моменту, когда приземлился наш самолет. То есть через двенадцать часов после сбора улик!

— Насколько я понимаю, в Барселоне вы говорили с Ириной Тернер.

Саттер кивнул и неприязненно поморщился.

— Там ничего. Она из тех секретарш, которых принято называть…

— Секс-ретаршами.

Мэллой посмотрел на Рэндела, перевел взгляд на Саттера. Джош Саттер добродушно пожал плечами.

— Подружка и по совместительству ассистентка. Думаю, ее работа в офисе была фиктивной. Там еще три-четыре такие же «помощницы» сидели — перекладывали бумаги и договаривались о встречах.

— Русская? — спросил Мэллой.

— Литовка.

— Ясно…

— Влипла, — проворчал Рэндел.

— Ее все еще держат в Барселоне?

— Не думаю, что она им так уж сильно нужна, — ответил Саттер. — Она путешествовала с поддельным паспортом, вот и все, в чем ее обвиняют.

— Некоторым странам это не нравится, — заметил Мэллой.

— Тернер ничего не подписывала, ее ни о чем не спрашивали в миграционной службе. Документы были у Фаррелла. У нее хороший юрист, и она вполне может заявить, что думала, будто у Фаррелла ее настоящий паспорт.

— Тернер просто-напросто ведет себя так, как ей велел Фаррелл, — вставил Рэндел.

— Она сказала, что они прилетели в Барселону, а на английском там только один канал работает — Си-эн-эн. В гостинице они все время смотрели Си-эн-эн. Когда выходили на улицу, Фаррелл говорил по-испански. Она чувствовала себя… одиноко и пыталась уговорить его отправиться куда-нибудь, где бы она могла понять, о чем люди разговаривают. В Россию, например, но проблема в том, что Фаррелл не владеет русским.