Девятый чин - Олег Егоров Страница 26
Девятый чин - Олег Егоров читать онлайн бесплатно
— Не тяни резину! — возмутился заинтригованный Хариус.
— В общем, выкопал он яму метра четыре глубиной, дабы ни одна живая тварь его жену не отрыла.
Байкер посмотрел на часы и снял со спинки стула молниеносную «косуху».
— Пузырь внизу дожидается.
— Дальше-то что? — придержал его за рукав Хариус.
— Дальше? — Байкер озабоченно глянул на товарища. — А что дальше? Дальше мы с Пузырем к залетному «умывальнику» в «Космос» двинем. Тот лоха на пять штукарей в очко кинул, а лох Пузырю тестем приходится.
— Не тяни резину! — Хариус встряхнул бытописателя за кожаные лацканы, и тот понял, что его слушатель дозрел.
Свою партию Байкер, словно виртуоз тавромахии, всегда готовил загодя. И какие бы среди его слушателей ни попадались «быки» — резвые, ленивые, тупые или умные, — всех их объединяло одно: они попадались. Когда очередной из них, завороженный красной нитью повествования, уже с нетерпением дожидался развязки, Байкер сражал его одним выверенным ударом.
— Ты о чем?! — пропыхтел он, пытаясь освободиться. — Порвешь вещь, дубина! Умер твой мужик!
— Как умер?! — Хариус выпустил рассказчика.
— Сам прикинь, — одергивая косуху, фыркнул Байкер. — Глубина — четыре метра. Зацепиться не за что. Земля пополам с песком осыпается под ногтями. Орал он орал, да все без толку. Глухомань вокруг. Только осенью грибники нашли их, когда стемнело. Верней, то, что от них осталось. Вот такая любовь, братан.
— Хреново. — История, поведанная корешком, тронула Хариуса. — Баб лучше не связывать. Не связал бы, она бы его извлекла из могилы. Я вон свою приковал наручниками к спинке кровати, а ключ в пододеяльнике, блин, затерялся. И тут моя старшая из школы…
Дальнейшим Хариус поделиться не успел. Вызванный к шефу на ковер, он последовал за Шустрым.
— Где Капкан? — поигрывая кортиком севастопольского героя, озадачил его с порога Малюта.
— Так ты ж сам велел его еще три месяца назад…
Хариус осекся. Семь пар глаз целились в него прямой наводкой.
— … Разыскать, — упавшим голосом закончил он опрометчивую фразу.
— Три месяца?! — взвился Малюта. — Чего ж ты резину тянешь, кот?! Три месяца! Ни хрена себе! Чтоб через три часа здесь были оба!
— Капкан и кто? — уточнил расстроенный Хариус, потеряв ход всякой мысли.
— И ты! — Малюта сплеча всадил кортик в столешницу.
Провожаемый злорадной ухмылкой Шустрого и сочувствующими взглядами прочих директоров, Хариус вылетел за дверь.
На его удачу, Байкер еще не успел уехать с Пузырем на встречу с каталой. Дожидаясь друга, он покуривал у окна.
— Шустрый, гад, подставил, — изложив напарнику разговор в кабинете, закончил подавленно Хариус.
— Погано, — Байкер метнул окурок на улицу. — Надо валить.
— Куда валить? — Хариус чуть не плакал. — У меня ж семья. Малюта — зверь. Считай, что я уже часть фундамента в Опалихе.
— Не куда валить, — выразил Байкер вполне здравое соображение, — а на кого валить.
Хариус встрепенулся. Идея, небрежно брошенная Байкером, была подобна спасательному кругу, и телохранитель Глеба Анатольевича вновь ощутил себя на плаву.
— У Малюты на Галю зуб! Малюта его за крысу держит, после того как ОМОН пивную оштрафовал!
Галей они называли между собой грузинского лорда Галактиона Давидовича Лордкипанидзе.
— Умно, — согласился Байкер.
— Хотя у Гали дочь вместе с моей Люськой в классе учится, — вздохнул Хариус.
— Это лирическое отступление, — поморщился Байкер. — А нам отступать некуда. За нами — братва. Крайним теперь Галя идет. Типа, у него с Капканом свои счеты были.
Версия, сочиненная творческим дуэтом в следующие пятнадцать минут, звучала вполне правдоподобно: «Из Шереметьева-2 Хариус подбросил Капкана в „Лорд Кипанидзе“. Капкан по дороге сказал, что с Гали должок причитается. Хариус его оставил на Ленинградском, и больше Капкана живым не видели».
Так жестоко ошибиться в пропорциях, обуживая платье драгунского капитана, могла только Зоя Шаманская. Накануне Шаманская изгнала Никиту из костюмерного цеха в темную ночь с формулировкой: «Слухи о твоем размере были сильно преувеличены».
Натягивая сюртук, нещадно жавший под мышками, Брусникин оценил всю степень ее досады. Ну, не возбудили его роскошные прелести Зои Шаманской. Не возбудили. Что делать? Со всяким случается. Хотя полтора месяца кряду — явный перебор. Затянувшееся половое бессилие Брусникин воспринимал как частное и закономерное дополнение к своему бессилию вообще перед кознями фортуны. Он попробовал натянуть картуз, но картуз соскользнул с его буклей, точно пьяный объездчик с лошади. Никита разрезал околыш сзади ножницами, и проблемой стало меньше. Продев пальцы босых ног в брючные штрипки, будто в стремена, Брусникин криво усмехнулся. Так он стал похож на офицера, приспустившего нижнюю форму одежды для отправления естественных надобностей.
— Гусарские рейтузы остались, — сообщил, отражаясь в зеркале, Миша Кумачев, исполнявший в пьесе роль юнкера Грушницкого. — На вешалке посмотри. Я их после капустника сдать позабыл.
Миша, великодушно согласившийся поменяться гримерными с Зачесовым, пытался при помощи «Визина» уничтожить следы вчерашней попойки. Рука его подрагивала, и глазные капли в зрачок попадали не все. Некоторые бежали по щекам. Пришлось заново пудрить щеки.
Совет был дельным, и Никита им воспользовался. Малиновые рейтузы с сюртуком горчичного цвета смотрелись несколько вызывающе, но зато Миша вместе с рейтузами позабыл сдать и сапоги подходящего сорок второго размера. В лаковые ботинки, приготовленные Шаманской, смогла бы обуться разве что сама Зоя, да и то вряд ли. Драгунские лаковые ботинки она, вероятно, подобрала из гардероба Лиды Кацман, штатной травести с трогательными узкими лодыжками и мизерными ступнями.
— Если увидишь в буфете коньяк «Белый аист», — закуривая, печально сообщил Кумачев, — имей в виду: этот аист черен, как душа мавра. И опасен, как распределительный щит.
— Чихал я и на щит, и на меч, и на все распределение в этом театре, — отозвался Брусникин, приклеивая усы. — Нам, драгунам, нечего терять, кроме шпор. Будешь?
Из тумбочки явилась бутылка упомянутого «Аиста».
— Подлец ты, Брусникин. — Миша тут же протер вафельным полотенцем два стакана. — Искуситель. И лимон, главное что, кончился.
— А вот здесь ты врешь, юнкер. — Из верхнего выдвижного ящичка Никита достал блюдце с нарезанным лимоном.
— За кого пьем? — Кумачев на четыре пальца наполнил стаканы и спросил, уже выпив.
— За Зойку, — предложил Никита. — За ее искрометное чувство юмора.
Миша и за это не отказался.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии