Календарь преступлений - Эллери Квин Страница 26

В центре толпы сидела в кресле-качалке широкоплечая девица в черном платье. Нос у нее был таким же красным, как и ее большие руки, но она пыталась улыбаться в ответ на раздававшиеся со всех сторон соболезнования.

— Благодарю вас, мисс Плам… Да, мистер Шмидт, я знаю… Он был таким бодрым стариком, Эмерсон, что я просто не могу поверить…

— Мисс Сисси Чейс?

Даже если бы голос принадлежал шпиону конфедератов, в толпе не воцарилось бы более глубокого молчания. Глаза жителей Джексберга с холодным любопытством изучали Эллери и Никки.

— Моя фамилия Квин, а это мисс Портер. Мы присутствуем на торжестве по случаю Дня памяти, как гости мэра Стронга… — атмосфера на крыльце тотчас же потеплела, как от дуновения теплого ветерка, — и он просил нас подождать его здесь. Очень сожалею о кончине вашего прадеда, мисс Чейс.

— Должно быть, вы им очень гордились, — добавила Никки.

— Да, благодарю вас. Это случилось так внезапно… Не хотите ли присесть… я имею в виду, войти в дом? Прадедушки здесь нет — он у Билла Йодера, в холодильнике…

Девушка заплакала. Никки взяла ее за руку и повела в дом. Эллери задержался на минуту, дабы обменяться подобающими замечаниями с соседями, которые утратили холодность, но не любопытство, а потом тоже вошел в дом, очутившись в маленькой сырой гостиной.

* * *

— Ну-ну, не надо плакать, Сисси — можно я буду вас так называть? — успокаивала девушку Никки. — Вам сейчас лучше держаться подальше от толпы. Эллери, она ведь совсем ребенок!

И очень некрасивый ребенок, подумал Эллери. Со сморщенным лицом и пустыми глазами. Он почти желал, чтобы они проехали мимо сломанного светофора и повернули к северу.

— Насколько я понял, шествие к кладбищу начнется от вашего дома, Сисси, — сказал Эллери. — Кстати, Эндрю Бигелоу и его дедушка Зэк уже прибыли?

— Не знаю, — скучным голосом ответила Сисси. — Это все как во сне…

— Ну конечно. Вы теперь совсем одна, Сисси, — у вас не осталось никаких родственников?

— Нет.

— Может быть, какой-нибудь молодой человек…

Сисси печально покачала головой:

— Кто на мне женится? Это единственное приличное платье, которое у меня есть, и ему уже четыре года. Мы жили на прадедушкину пенсию и на то, что мне удавалось случайно заработать, — а это бывало редко и помалу. Ну а теперь…

— Уверена, что вы найдете чем заняться, — утешила ее Никки.

— В Джексберге?

Никки промолчала.

— Сисси, — снова заговорил Эллери, но девушка даже не подняла взгляд. — Док Стронг упоминал что-то о сокровище. Вы что-нибудь знаете об этом?

— О! — Сисси пожала плечами. — Только то, что рассказывал мне прадедушка, а он редко рассказывал одинаково одну и ту же историю. Насколько я поняла, во время войны он, Калеб Этуэлл и Зэк Бигелоу отправились из лагеря на разведку, за фуражом или еще за чем-то. Это было где-то на юге, и они провели ночь в пустом полусгоревшем доме. Наутро они стали смотреть, чем там можно поживиться, и нашли в подвале сокровище. Прадедушка говорил, что там была зарыта целая куча денег. Они побоялись брать их с собой, поэтому зарыли деньги там же, нарисовали план места, а после войны вернулись туда втроем и выкопали деньги. Потом они заключили договор…

— Ах да, — сказал Эллери. — Договор.

— Они поклялись не прикасаться к деньгам до тех пор, пока в живых не останется только один из них, который получит все. Не знаю, почему они так решили. По крайней мере, так говорил прадедушка. Эту часть истории он всегда рассказывал одинаково.

— А он когда-нибудь говорил, сколько там было денег?

Сисси засмеялась.

— Около двухсот тысяч долларов. Не то чтобы прадедушка был чокнутым, но вы знаете, как бывает со стариками.

— Он ни разу не намекал, где они спрятали деньги, вернувшись на север?

— Нет, только хлопал себя по колену и подмигивал.

— Может быть, в этой истории что-то есть, — заметил Эллери.

Никки уставилась на него:

— Но, Эллери, вы же говорили… Слышали, Сисси?

Девушка покачала головой:

— Даже если так, все это теперь принадлежит Зэку Бигелоу.

Вошел доктор Стронг, свежий как маргаритка, в выглаженном голубом костюме, с накрахмаленным воротничком и галстуком-бабочкой. Вместе с ним вошли еще несколько человек. Эллери и Никки были вынуждены уступить Сисси Чейс Джексбергу.

— Если в этой истории что-то есть, — шепнула Никки Эллери, — и если мэр Стронг прав, значит, старый негодяй Бигелоу убил своих друзей, чтобы получить деньги.

— Спустя столько времени, Никки? В возрасте девяноста пяти лет? — Эллери покачал головой.

— Но тогда почему…

— Не знаю. — Но, найдя в толпе маленького мэра, Эллери отвел его в сторону и зашептал ему на ухо.

* * *

Процессия — почти все автомобили Джексберга, о чем с гордостью объявил доктор Стронг, — тронулась в путь ровно в два.

Никки была смущена, но не удивлена, когда ее посадили в головную машину — старый, но отполированный до блеска туристский автомобиль, предоставленный по случаю торжества Лу Бэгли. В тот момент, когда Никки заметила на переднем сиденье седую дрожащую голову под форменной шляпой юнионистской армии, она услышала шепот своего босса. Тощая трясущаяся фигура Зэка Бигелоу восседала между водителем и крепышом с красной шеей и грубой физиономией, который, как предположила Никки, был внуком старика, Энди Бигелоу. Никки оглянулась назад, где развевался флаг, прикрепленный к багажнику автомобиля. Сисси Чейс в черной вуали ехала во второй машине, плача на плече толстой женщины. Сама Никки сидела между Эллери и мэром Стронгом, прижимаясь к цветам, из которых торчал флажок, и глядя в затылки обоим Бигелоу, чью роль в этом деле она уже давно для себя определила. Когда доктор Стронг представил их друг другу, Никки едва кивнула оставшемуся в единственном числе джексбергскому ветерану Великой республиканской армии, да и то лишь в знак признания его исторических заслуг.

Однако Эллери был сама сердечность и вежливость, даже разговаривая с звероподобным внучком. Склонившись к его волосатому уху, он зашептал:

— Как мне обращаться к вашему дедушке, мистер Бигелоу? Я не хочу ошибиться в его воинском звании.

— Дедуля у нас генерал, — громко отозвался Энди Бигелоу. — Верно, дедуля? — Но Зэк Бигелоу гордо смотрел вперед, что-то сжимая в лежащем у него на коленях вещевом мешке. — Он прошел всю войну рядовым, — признался его внук, — но не любит об этом говорить.

— Генерал Бигелоу… — начал Эллери.

— Это ухо у него не слышит, — сказал внук. — Попробуйте другое.

— Генерал Бигелоу!

— А? — Старик повернул дрожащую голову. — Говорите громче! Чего вы там бормочете?