По образу и подобию - Нора Робертс Страница 26

— Боже! Здесь он ее изнасиловал. Я чувствую: для него важно овладеть, унизить, наказать. Показать, кто тут главный. Он повторяет чье-то имя… но не ее имя. Я не могу его разобрать, но это не ее имя! Это не Элизу он наказывает. — Селина обхватила себя руками и спрятала ладони под мышками, словно хотела их согреть. — Мне трудно пробиться сквозь нее. Контакт у меня установился в основном с ней, но она этого человека не знает. Она не понимает, почему все это происходит. Он просто… — Она вскинула голову и взглянула на Еву. — Я чувствую вас, и это мне тоже мешает.

У Евы похолодело под ложечкой.

— Я здесь ни при чем.

— Ваше присутствие очень сильно чувствуется, Даллас. Сильный ум, сильные эмоции. Сильные инстинкты. Вы накладываете отпечаток на все. — Усмехнувшись, Селина выпрямилась и отошла от места преступления. — Я вам удивляюсь. Как вы можете так неприязненно и недоверчиво относиться к экстрасенсам, когда у вас самой есть дар?

— Ничего у меня нет!

Селина нетерпеливо фыркнула.

— Ерунда. Думаете, все, что вы видите, и чувствуете, и знаете, это всего лишь чутье? Инстинкт? Интуиция? На самом деле, как бы вы это ни называли, это дар. — Она зябко потерла предплечья. — Отсюда он нес ее на руках. Все очень смутно, потому что ее уже нет. Какая-то часть ее все еще со мной, но связь очень слаба.

— Она весила примерно сто тридцать фунтов, — заметила Ева. — А теперь это мертвый груз.

— Я же сказала: он очень сильный. И он этим гордится. Да, он гордится своим телом, своей силой. Ведь теперь он гораздо сильнее, чем она.

— Но вы сказали, что он повторял другое имя. Может быть, Элиза для него просто кого-то символизировала?

— Возможно. Не исключено. — Селина на ходу отбросила выбившуюся прядь волос. В ее ушах раскачивались золотые кольца, соединенные по три. — Вы, вероятно, видите его яснее, чем я. Вы не так сильно его боитесь, как я. — Она остановилась и окинула взглядом замок. — Хотела бы я знать, почему он выбрал это место. Зачем ему понадобилась достопримечательность? Он мог бы оставить ее где угодно. Это было бы проще.

У Евы были свои соображения по этому поводу, но она оставила их при себе.

— Какого он роста?

— Больше шести футов. Значительно больше. Ближе к семи. Массивный, но не толстый. Мускулистый. Гора мускулов. Я это почувствовала, когда он ее насиловал. — Селина присела на траву. — Извините, меня всю трясет. Я не привыкла к такой работе. Она истощает все силы. Как вы с этим справляетесь?

— Это моя работа.

— Да, для вас обеих это просто работа. — Селина открыла сумку и вынула хорошенькую шкатулочку. — Болеутоляющее, — пояснила она, достав из шкатулки таблетку. — У меня жуткая мигрень. Извините, сегодня я больше ничего сделать не смогу. Выжатый лимон.

К удивлению Евы, Селина вдруг вытянулась на траве во весь рост.

— Знаете, что бы я сейчас делала при обычных обстоятельствах? — Она бросила взгляд на часы. — Как раз в это время я начинала бы сеанс с Франсиной. Я встречаюсь с ней еженедельно, потому что мне ее жаль. Она очаровательная, глупенькая женщина, на свою беду, слишком богатая и одержимая манией замужества в сильнейшей степени. Она беспрерывно выходит замуж. Сейчас она нацелена на мужа номер пять, хотя я пытаюсь ее разубедить. То же самое было с номером четвертым и третьим. — Селина неспешно вытянула из кармана солнечные очки и водрузила их на нос. — Во время сеанса она ударяется в слезы и твердит, что должна следовать зову своего сердца. — Ее губы искривились в улыбке. — И уж на этот раз все будет по-другому. В конце концов она опять выйдет замуж за проходимца, который будет ей изменять… уже изменяет, но она отказывается в это верить. Он сделает ее несчастной, а потом уйдет, забрав с собой остатки ее гордости, самоуважения и добрый кусок ее состояния. — Она покачала головой и села. — Бедная, доверчивая Франсина! Должна сказать, что вот это — чуть ли не самый трагический случай, с каким я позволяю себе иметь дело.

— Но когда появляется новый клиент, вы же не можете заранее знать, что не столкнетесь с трагическим случаем, — заметила Ева.

— Это моя работа — знать такие вещи, — улыбнулась Селина. — А если я что-то пропущу и увижу не сразу, я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы помочь, но потом отойду в сторону. Очень уж я не люблю страдания, особенно когда страдать приходится мне. Не понимаю, почему люди так стараются причинять боль или терпеть боль. Я воообще существо поверхностное, — призналась она, потягиваясь, как кошка, греющаяся на солнце. — Но до позавчерашней ночи я была вполне довольна собой и своей жизнью.

Пибоди протянула руку, чтобы помочь ей встать. Селина изучила ее руку и улыбнулась.

— Можно мне заглянуть? Только по поверхности, никакого глубокого зондирования! Я не собираюсь вызнавать ваши секреты. Просто вы обе вызываете у меня интерес.

Пибоди обтерла ладонь о брюки и снова протянула руку. Селина поднялась на ноги, но ее руки не выпустила.

— На вас можно положиться. Крепкие плечи и верное сердце! Преданность пронизывает все ваше существо, все сферы жизни. Вы горды своим полицейским жетоном, своей работой. Но будьте осторожны, — предупредила Селина со смехом, — вы открываетесь, как дверь. Я не собиралась заглядывать в вашу личную жизнь, но он просто неотразим!

Пибоди покраснела.

— Мы… гм… переезжаем на новую квартиру. Собираемся жить вместе.

— Поздравляю. — Селина с улыбкой повернулась к Еве. — Любовь — отличная штука, не правда ли?

— Нет!

— Предрекаю; недалек тот день, когда вы научитесь мне доверять. — Селина со смехом сунула руки в карманы и повернулась к Пибоди: — Спасибо, детектив. Вы помогли мне очиститься. Я доберусь до дому на такси, но сперва хочу прогуляться, развеять мигрень. — Она направилась в глубь парка, но внезапно остановилась и обернулась. Всю ее беспечную веселость как рукой сняло. — Это будет скоро. Следующая жертва. Сама не знаю, откуда мне это известно, но я в этом уверена. Это случится очень скоро.

Ева проводила ее взглядом. Она и без ясновидения знала, что Селина права.