Порочная королева - Ольга Троицкая Страница 25

—яички свои, помидорчики свои, свининка своя. Без всяких там холестеринов. Одни сплошные калории.

Мужчина, увидев Карину, улыбнулся:

— Ну давай, Никифоровна, свои калории. А то ночь давно на дворе, а ты нас все рекламой угощаешь.

— Чичас, чичас, — застучала тарелками хозяйка.

— И вот что. Мы с дочкой в настоящий момент в свободном плавании. Так что соседям о нас рассказывать ни к чему.

— Ка-а-анешна, — с чувством отозвалась Никифоровна. — А ежели кто любопытничать начнет, скажу: племянники. Дело привычное. У меня их столько этих племянников перебывало!

Страсть. А у матери моей только одна дочка и была — Надежда, — старушка залилась смехом глубоко счастливого человека.

Один вид яичницы с очень насыщенного, здорового цвета желтками вызвал у Карины легкий приступ тошноты. Узкая смуглая рука потянулась к вазочке, наполненной карамельками. С хрустом девушка разгрызала леденцы, точно пыталась «заесть» сладким отвратительный момент своего барахтанья с Аркадием Никитовичем. Блестящие обертки шуршали, падали на стол, сыпались на пол. Андрей посматривал на девушку, хмурился и молчал.

Утопая в душной перине, Карина гипнотизировала угол, в котором ее спутник устроил лежак. Наконец, решилась, позвала:

— Андрей.

— Что?

— Я спросить хотела. Ты ведь Ап… Осадчего не собирался убивать? Просто грозился. Да?

— Прямо там, — равнодушно отозвался мужчина. — Если бы был уверен, что Аркаша все сорганизовал, грохнул бы, и все дела…

* * *

Пуля зло чиркнула рядом. От скалы отскочил острый осколок и царапнул щеку Николая.

— Эх, м…, - выругался он, стирая ладонью с оцарапанного лица кровь.

— Хорошо ты их! Душевно, по-русски! — тут же с готовностью отозвался Сергей. — У артиллерии реактивная установка «Град», а у тебя — "Мат".

Никто не улыбнулся его шутке. Ребята лежали под бронетранспортером и напряженно всматривались в покрытую зеленью вершину напротив. Неожиданно она перестала плеваться раскаленным свинцом. Бой утих. Духи то ли собирались с силами для нового ожесточенного обстрела, то ли решали какие-то свои душманские вопросы.

— Жрут, небось, — высказал предположение Пальчиков. — Устроили себе законный обеденный перерыв. Знают, что никуда мы из ущелья не уползем. А я говорил: куда лезем?

— Но-но! Не разлагать дисциплину, рядовой Пальчиков, — командирским тоном одернул его Козлов. — А то замполит услышит твои вредительские речи или того хуже — лейтенант Орел.

Пальчиков обиженно надулся. Сергей повернулся направо:

— Что молчишь, Стрелок?

— Глебову ноги оторвало. Я его когда под козырек оттаскивал, он как ребенок плакал. Там уже раненых… Если вертушки не прилетят, половина до утра не доживет.

— Удивил, — мотнул головою Серый. — И мы за ними следом отправимся, только попозже чуток. Так поротно и пойдем. Вертушка… — поискал что-то во враждебном чужом небе. — Куда она сядет? На наши с тобой задницы? Так площадь маловата. Если только Невер свою подставит…

Услышав шум, Козлов оглянулся и, смачно сплюнув, буркнул:

— А вот и рулевой.

Пригнувшись, подбежал серый от пыли лейтенант:

— Как настрой?

— Нормальный, — процедил Сергей. — Мы вот интересуемся: вертушки вызвали или ребята здесь издыхать будут?

— Насчет издыхать, — прищурил глаза лейтенант, — это вы зря, Козлов. Еще Неверов у вас на свадьбе танцевать будет.

"А Глебов? — подумал Стрелок. — Что будет с ним и с теми, кто сейчас, лежа на ледяных камнях, плавает в раскаленном котле беспамятства?"

— Вертушки, конечно, вызвали. А настрой, я вижу, у вас подходящий — злой. В общем, так.

Дороги из этого ущелья у нас две: или в ящик цинковый… Но туда-то мы всегда успеем.

Или… — лейтенант замялся на мгновение и, пересилив себя, решительно продолжил:

— Выход такой. Ночью подняться на вершину, где расположился противник. Утром ударить ему в тыл.

За это время основные силы выберутся из ловушки и придут нам на помощь.

Солдаты неотрывно смотрели на скалу, ползущую к небу с упорством мусульманина. Решиться на такой подъем в темноте может только обреченный на смерть.

— Исполнение приказа поручено нашей группе, — уточнил лейтенант, хотя местоимение «нам» уже сказало все и самому недогадливому. — Если кто-то из вас в себе сомневается, я найду замену. Но с «хромающим» на такое дело не пойду.

Солдаты молчали. Тишину разрушил требовательный голос Сергея:

— Пальчиков?

— Опять Пальчиков! Что привязался? — огрызнулся тот. — За себя говори.

Двадцать минут ушло на обговаривание деталей. Лейтенант исчез, и снова воцарилось молчание. Но теперь оно было более напряженным и… раздельным. Каждый думал о своем. Вернее — о своих, о тех, кто грелся в лучах ласкового солнца мирной жизни и не предполагал, что в этот момент горстка девятнадцатилетних ребят готовится к отчаянному броску на тот свет.

Откуда-то, кажется, из неродящего чрева гор, заструился холодок. Солнце торопливо устремилось к горизонту. И, наконец, раздался знакомый рокочущий звук. В остывающем небе появился вертолет. Стрелок, задрав голову, со злостью и надеждой смотрел на кружащую машину.

— Ну, давай! — прошептал он. — Не дрейфь, братишка…

Летчик, выбрав место для приземления, начал снижаться. "Стальная стрекоза" с поразительной точностью села на крохотный пятачок. Стрелков облегченно вздохнул, точно машина могла забрать не только теряющего кровь Глебова, других изуродованных, матерящихся, стонущих пацанов, но и вытащить из кровавой мясорубки его самого. Сесть второй вертушке духи не дали…

* * *

Карина несколько минут лежала с закрытыми глазами. Под окном радостно чирикали воробьи. Где-то, наверное на кухне, настойчиво, мяукала кошка, требующая себе утреннюю порцию экологически чистых калорий. Девушка лениво потянулась. До чего же не хочется вставать?

Опять становиться пешкой в опасной игре, которую ведет этот стонущий по ночам субъект?

Хватит! Для нее опасное путешествие в мир чужих страданий и пороков заканчивается на остановке под кодовым названием "Дом Никифоровны". Карина резко встала, быстро привела себя в порядок, взглянула на часы и механически включила телевизор.

"Новости губернии" только начались. По-прежнему лакомой начинкой их оставался боевик, лихо закрученный Андреем. Телевизионщики показали двухэтажку в окружении уродливых деревянных гномов и устрашающего вида медведей. Следом выплыло круглое лицо молодой женщины. В углу высветилась надпись: "Ада Михайловна Какурина, воспитатель старшей группы № 2 детского сада «Сказка». Свидетельница что-то говорила, пряча глаза и нервно взмахивая руками. Но телевизионщики не пустили слова издерганной Ады Михайловны к зрителю. Голос за кадром вещал: "Садик «Сказка» расположен в центре города, на улице Карла Маркса. Здесь шумная людская река не мелеет практически в любое время дня. Однако это не помешало похитителям незаметно увезти Ваню Неверова…" Затем на экране возникло полуразрушенное здание. Карина не сразу узнала его.