Привкус горечи - Магдален Нэб Страница 25

Инспектору не удалось встретиться ни с сэром Кристофером, ни даже с раздраженной экономкой. Он только успел подумать, возможно, молодой садовник надеялся, что инспектор замолвит за него словечко, — мысль, конечно, нелепая, хотя парень ему приглянулся, — когда в дверном проеме появился Портеус, и мальчишка исчез, будто по мановению волшебной палочки, не издав больше ни звука.

— Прошу прощения, но сэр Кристофер нездоров, очень плохо себя чувствует. Боюсь, вы напрасно приехали.

— Ничего страшного. — Инспектор достал несколько листов бумаги из папки и отдал Портеусу. — Если можно, передайте бумаги сэру Кристоферу, пусть прочтет и подпишет. Это официальный протокол осмотра места происшествия. Копия остается у него для страховой компании.

— Да-да. Адвокат ознакомится с бумагами. Он сейчас с сэром Кристофером. — Портеус замешкался и, очевидно, передумал так бесцеремонно прогонять инспектора. — Пойдемте со мной.

Во всяком случае, на этот раз не на кухню. Они пересекли зал с высоким куполом и выложенным мозаикой полом. В центре зала находился фонтан без воды. Затем свернули налево и какое-то время шли молча по слабо освещенным коридорам. После секретарь проскользнул в комнату, а инспектор остался ждать у двери. Оставив дверь слегка приоткрытой, Портеус придерживал ее рукой. Инспектор, как ни старался, ни слова не смог разобрать из того, что было сказано в комнате. Потом Портеус вышел и, убегая куда-то, велел ему ждать. Через некоторое время дверь снова приоткрылась, и послышался голос сэра Кристофера, слабый и взволнованный.

— Небольшое наследство, особенно... — Что он сказал? Все продолжает что-то повторять. Он пьяный? По этой причине за инспектором сначала послали, а потом не приняли?

— Не волнуйтесь. К завтрашнему дню я все напишу.

— Со-бе-но! — И эти бутылки в саду в тот день. Быть может, инспектор под впечатлением сонной красоты летнего сада все идеализировал и, возможно, сэр Кристофер закрыл глаза и забыл о присутствии инспектора не из-за приближения смерти, а из-за солидной порции алкоголя.

Послышался едва различимый шепот, и из комнаты, мягко закрыв за собой дверь, вышел адвокат. При виде адвоката у инспектора глаза полезли на лоб. У него были необычные темно-голубые глаза, обрамленные густыми мягкими ресницами, сами по себе очень красивые, но что особенно поразило инспектора, это его юный возраст. Безусловно, адвокат такого солидного человека, как сэр Кристофер, должен быть зрелым, опытным специалистом. Конечно, возможно, это просто младший партнер по бизнесу из адвокатской компании. Надо заметить, выглядит очень состоятельным. Или это опять сказывается возраст инспектора?

— У вас для меня что-то есть? — Он достал из внутреннего кармана золотую ручку и пухлой рукой с маникюром поставил крохотную подпись на одной из копий протокола осмотра места происшествия. Не проронив ни слова, вторую копию он оставил у себя. Молодой человек провел инспектора обратно большую часть пути, по которому тот пришел сюда с таким видом, будто вел на веревке медведя.

— Прямо и до конца зала.

— Спасибо. Дальше я сам найду дорогу. — Инспектор не стал торопиться, используя возможность заглянуть в темноту украшенного фресками свода. Инспектор почти на цыпочках подошел к фонтану, интересно, его включали когда-нибудь, скорее всего, нет. Мраморный бассейн фонтана был сухим и пыльным.

«Из-за плохого самочувствия бедного старикана гостей сейчас нет», — вспомнил он слова молодого садовника.

Весь дом, по мнению инспектора, выглядел каким-то засушенным, пыльным и очень унылым. Внимание его привлек шум справа. Кто-то плакал. Из-за приоткрытых двойных дверей пробивался свет. Мальчишеский голос отказывался от чего-то, что инспектор не мог понять, хоть и разобрал пару слов. Затем этот же голос перешел на рыдания. Инспектор замер на месте. В дверную щель он увидел руку, он не сомневался, это рука Портеуса, который ласково гладил по плечу мальчика. Тот повернулся к свету и поднял вверх заплаканное лицо. Портеус не похлопывал его утешительно, а нежно водил рукой по спине.

Тихо, как только смог, инспектор вернулся обратно к двери, через которую пришел сюда, затем снова, громко топая, прошел по залу. В этот раз, когда он проходил мимо двойных дверей, они были плотно прикрыты.

Инспектор рассказал Лоренцини всю эту историю скорее для того, чтобы отвлечься от новостей, которых они ждали, сидя в больничном коридоре в час ночи. Сейчас все эти люди казались ненастоящими. Услышанное не произвело на Лоренцини особого впечатления, он лишь пожал плечами.

— Значит, они там все гомосексуалисты, включая этого сэра, как бишь его. И если ему больше не о чем переживать, как об украденных расческах...

— Еще о его здоровье, — напомнил инспектор. — Они сказали, вчера и сегодня ему очень плохо.

— Значит, в комнате был адвокат? — Закоренелый тосканец Лоренцини всегда говорил то, что думал. — А вы, наверно, думали, что они позовут доктора.

— Ну да. Как же еще... Конечно, я там был всего минуту. Возможно, там и был доктор, но у меня создалось впечатление, что его больше волновало, кому оставить свою недвижимость, чем то обстоятельство, что он скоро умрет.

— Мне бы его проблемы... Вон та медсестра не нас ищет?

Она искала именно их, но только для того, чтобы отправить домой.

— Если она доживет до завтра, хирург сделает рентген и решит, нужно ли проводить операцию.

— Есть ли у нее шансы выжить?

— Нет, но, если она выживет, ее ждет безрадостное будущее. Мы будем признательны, если вы установите ее личность.

— Конечно. Мы с вами свяжемся.

Они размяли конечности и, покинув прохладу большой приемной, окунулись в удушающую темноту улицы. Молодой карабинер, которого оставили на водительском месте, вышел из машины, чтобы пересесть на заднее сиденье. По его голосу и шатающейся походке можно было без труда определить, что, пока их не было, он заснул, а сейчас старается это скрыть.

Они ничего ему не сказали. Лоренцини привез их обратно к Питти и уехал домой на своей машине. Нащупывая в кармане ключи, инспектор никак не мог выкинуть из головы образы, которые по очереди всплывали у него перед глазами. Доверчивая улыбка девушки, когда она дрожащей походкой шагнула в его сторону... Что она тогда сказала? Как ей показалось, кто он? Потом вспомнилась обмякшая маленькая тушка бедного кролика, с которого собираются снять шкурку. Он тихо зашел в квартиру, молясь, чтобы слабый стук двери разбудил Терезу и она бы с ним поговорила.

— Салва?

Поначалу она ничего ему не сказала. Внимательно вглядываясь в его лицо, она выслушала рассказ о девушке, затем заставила помыться и лечь в постель и принесла ему немного ромашкового чая с медом.

После она легла рядом, оставив зажженным ночник, чтобы он мог пить чай и слушать ее. Ему было все равно, о чем она говорит. Она никогда этого не понимала и в молодости обижалась, если он говорил: «Какая же ты у меня болтушка!» Он всегда говорил это с нежностью, он даже не подшучивал над ней. Он просто удивлялся, какое удовольствие она испытывает, разговаривая с ним, поскольку сам он и двух слов связать не мог.