По живому следу - Фридрих Незнанский Страница 25

Заурчал мотор, и Бритвина увидела в свете вылетающих из-под лезвия искр заросшее черной щетиной лицо.

Осторожно приоткрыв дверь, она выскользнула наружу.

Первой ее мыслью опять было позвонить Грязно-ву, но, немного успокоившись, Вероника поняла, что не видела, в общем, ничего предосудительного. Сплошные эмоции. Зачем человека отрывать по пустякам, тем более занят он поисками ее собственной дочери.

Вскоре из мастерской вышел лысый. Вероника проследила весь его обратный путь и снова стала наблюдать за дверью из машины.

Но до обеда никто не появлялся перед ней ни снаружи, ни изнутри.

Вероника безумно устала, сказывалась бессонная ночь и волнения последних дней. Какая-то апатия овладела ею, она слабо реагировала на происходящее и совершенно перестала следить за временем.

Примерно в час дня она услышала громкие детские голоса и, открыв глаза, поняла, что уснула и проспала довольно долго. Мимо машины прошла ватага мальчишек и девчонок с костюмными кофрами в руках. Среди девочек Бритвина заметила ту, которую вчера провожал лысый до троллейбусной остановки.

Досадуя на свою слабость и в то же время чувствуя, что сон взбодрил ее, она вышла из машины и последовала за девочками, свернувшими за угол дома.

Обогнув его и выйдя к фасаду, Вероника увидела, что дети поднялись на крыльцо и вошли в здание.

Подойдя ко входу, она прочла надпись рядом с дверью — «Студия бально-спортивного танца «Город».

Прикинув расстояние от конца дома до дверей студии, она поняла, что подвал лысого находится как раз под ней, и решила, что непременно должна туда войти.

Открыв двери, Вероника попала в большой холл со множеством разнообразных скамеечек вдоль стен и посреди помещения. Здесь одновременно переодевались в костюмы для тренировки около тридцати мальчиков и девочек в возрасте от девяти до тринадцати лет, им помогали родители. В холле стоял гул полусотни голосов.

Вероника задержалась на пороге, оглядывая помещение, наконец нашла взглядом ту девочку. Она натягивала колготки, поочередно поднимая вверх стройные ножки с вытянутыми носочками. А рядом с ней сидел на скамейке тот самый мальчик, который сегодня утром не вышел из подвала лысого.

Никто не обращал внимания на Веронику, она прошла через холл, остановилась совсем близко от мальчика. Да, это точно был он, вне всякого сомнения.

— Красивый у меня мальчик, правда? — услышала Вероника за спиной и, обернувшись, увидела улыбающуюся ей женщину. — И очень умный. А танцует как! Прелесть! А у вас девочка?

Вероника кивнула в ответ.

— Может быть, спаруемся. — Женщина подступила к Веронике и заговорила шепотом: — Сколько вашей девочке?

— Пятнадцать, — тихо в тон ей ответила Вероника.

— Старовата, — разочаровалась женщина. — Но все равно приводите, не пожалеете. У нас самый лучший педагог в Москве. Наши ребята даже в других городах призы берут. Недавно в Петербурге выступали… А вот и он!

Вероника обернулась и увидела лысого, то есть сейчас он был в парике и прекрасно сидящей на нем фрачной паре. Царственно улыбнувшись, он широким жестом открыл двери в танцевальный зал, и дети потянулись туда, по дороге разбиваясь на пары. Скоро в холле остались только взрослые.

— Скажите, — обратилась Вероника к своей собеседнице, — а вы не знаете, что находится в подвале под залом?

— А вы не из налоговой инспекции? — Женщина подозрительно посмотрела на Веронику, но потом рассмеялась: — Шучу. В подвале у Евгения Натановича мастерская, он шьет потрясающую обувь для танцев. Но это как бы тайна. То есть входить туда можно только с той стороны. А выходить через зал.

Вероника слушала женщину со все возрастающим напряжением.

— Евгений Натанович вообще обожает тайны и мистификации, — продолжала словоохотливая мамаша. — Вот вы видели, например, его шевелюру? Так это парик! Все об этом знают, и он знает, что мы знаем, но попробуй скажи или намекни — обидится смертельно. Что вы!

Вероника стояла как громом пораженная: все ее страшные подозрения рассеивались словно дым Оставалось выяснить только одну деталь.

— Скажите, а когда, вы говорите, ваши ребята выступали в Питере?

— С седьмого по одиннадцатое.

— А Евгений… Натанович… Он вместе с ними ездил?

— Ну конечно! А как же без педагога.

— Значит, его не было в Москве, — как бы про себя сказала Вероника.

— Не было… — удивленно подтвердила собеседница.

Бритвина развернулась и молча пошла к двери. Значит, все ее труды были напрасны. Она гонялась за призраком, который сама вообразила…

Вероника села в машину и расплакалась, уперевшись лбом в лежащие на руле руки.

И тут раздался телефонный звонок. Вероника вынула свой мобильник, но он молчал. Тут она вспомнила, что Максим успел отдать ей свой телефон, перед тем как его отвезли в больницу.

Звонил именно телефон Максима. Вероника поднесла его к уху:

— Алло.

— Ваша дочь у меня… — раздался в трубке хриплый голос.

Вероника на секунду потеряла дар речи, но быстро взяла себя в руки:

— Что с ней?

— Все в порядке. Слушайте меня внимательно. Сегодня вы принесете деньги. Двадцать тысяч долларов.

Звонящий явно нервничал. Его голос дрожал, а слова он произносил так, будто заранее заучил текст.

— …И тогда получите дочь назад. Предупреждаю, если вы обратитесь в милицию, вы никогда не получите дочь.

— Но откуда я знаю, может быть, вы обманываете? — сказала Бритвина, стараясь сохранять спокойствие. — Этот телефон был опубликован в газете, и…

— Поезжайте домой, через сорок минут я перезвоню на домашний телефон, — сказал похититель и отключился.

Бритвина помчалась домой. Ровно через сорок минут раздался звонок.

— Теперь вы верите, что я знаю номер телефона не из газеты? — с ходу спросил уже знакомый ей прерывистый голос.

— Да… Но я бы хотела услышать дочь.

— Это невозможно, — отрезал незнакомец. — Повторяю, вы должны принести деньги.

Вероника попыталась сглотнуть, но в горле стоял комок. Она с трудом выговорила:

— Я согласна.

— Двадцать тысяч долларов вы положите в автомобильную покрышку на тридцать пятом километре Каширского шоссе. И поедете домой. Это мои условия.

— А когда я получу дочь?

— Она вернется сама, — отрезал звонивший, — вечером.

— Но… — с сомнением проговорила Вероника.

— Никаких споров! — взвизгнул звонивший. —

Сегодня в десять часов вечера деньги должны лежать в условленном месте. Ясно?