Похищение - Екатерина Вильмонт Страница 25

– Как? – опешила Аля.

– Вот так, – ответил Гошка. – Там кто-то были унес Пушистика.

– Ой, батюшки, – всплеснула руками Аля, – дакто же это? Инночка без него прямо… А может, для нее и взяли?

– Мы вот тоже так подумали, – сказала Маня.

– Тогда еще ничего, – прошептала Аля, – тогда,может, и не сделают ей ничего плохого, а? – Она с надеждой взглянула натетю Лену.

– Мы надеемся, – проговорила та. – Ладно,пошли, наведаемся в квартиру, поглядим, как там и что.

И они вчетвером спустились на седьмой этаж. Отпирал дверьГошка. Тетя Лена и Аля только и делали, что крестились, а Маня с обожаниемвзирала на храброго Гошку. Но вот дверь открыта. Гошка первым ступил в прихожуюи втянул носом воздух.

– Тут кто-то курил! – прошептал он и сразу жеувидал, что с вешалки исчезло ярко-красное пальтишко. – Точно, кто-то тутбыл!

– С чего ты взял? – спросила тетя Лена, но Гошка,принюхиваясь как ищейка, уже носился по квартире.

– Вот, что я говорил! – закричал он. –Смотрите!

В маленькой стеклянной пепельнице с красным цветочкомпосередине, лежал окурок. Гошка очень осторожно взял в его руки и пригляделся.

– Папироса, марки «Казбек», – произнес он тономкиношного сыщика. – Аля, к вам кто-нибудь ходил, кто курил эти папиросы?

– Да вроде нет, я не очень следила, кто что курит…

– А хозяйка курила?

– Элеонора Федоровна? Нет. Но не возражала, если другиекурят.

– А вот интересно, Василиса курящая?

– Василиса-то, да, курящая, только у нее сигаретычерные, тоненькие, а не папиросы.

– Черные? – удивилась тетя Лена.

– Коричневые, наверное, – догадалась Маня. –Длинные и тоненькие, да?

– Ну да… Вроде бы.

– А Майя Анатольевна?

– Нет, она точно некурящая.

– Ну, уже кое-что, – сказал Гошка. – И еще…Вы, Аля, помните тут на вешалке такое красное пальтишко висело…

– Ой, да, да, не пальтишко, а комбинезончик, ЭлеонораФедоровна велела его в мокрую погоду надевать…

– Оно пропало! – заявил Гошка. – Я сразузаметил!

– Значит, точно, тут опять кто-то был! – закричалаМаня. – Аля, посмотрите, что-нибудь ценное пропало?

– Ну, ценное Элеонора где-то прячет, я не знаю, мне безнадобности… Не приучена по чужим шкафам лазить, – почему-то обиделасьАля. – Только навряд ли кто специально за детской одежонкой без надобностиполезет… Видать, кто ребеночка украл, тот и комбинезончик прихватил.

– Ну, это и ежу понятно… – вздохнула Маня. – И уэтого человека есть ключи.

И это мужчина.

– С чего ты взял? – спросил Гошка.

– А окурок?

– Что – окурок? Женщины, по-твоему, не курят?

– Почему? Курят, но тогда на окурке остались бы следыот помады.

– Ну ты даешь, Маня, – засмеялся Гошка, – аесли это женщина губы не красит?

– Ну, вообще-то да, – опять вздохнула Маня.

– Вот что, дорогие мои, – перебила их тетяЛена. – Пока Элеонора не вернется, я буду находиться здесь вместе с Алей!А если кто-то из вас будет нас навещать, милости просим. А сейчас бегите домой.Мы пока и сами справимся.

Гошка и Маня попрощались и ушли.

– Гош, тебе не кажется, что нам надо всем собраться?

– Кажется. Соберемся сегодня в три у меня.

В три часа компания была в сборе. Гошка вкратце рассказал опоследних событиях.

– Ну, какие будут мнения?

– Я бы, все-таки навестил Василису, – сказалНикита. – И поговорил бы начистоту.

– Но ведь она больна! – воскликнула Саша. – Атакой разговор может причинить вред…

– Вред? – взвился Леха. – А она, поганка,мало вреда причинила? Кто знает, где теперь эта несчастная соплюшка и что будетс ее мамашей?

– Но ведь ничего пока не доказано! – заметилаКсюша.

– Доказано, не доказано, а нас запросто могут вообще кней не пустить, – заметил Гошка, – особенно, если она в реанимации…

– Какая реанимация! – заорал Леха. – Онасимулянтка наглая! Почуяла что-то, вот и решила отлежаться, а ребеночка темвременем сплавила за бугор со своей подружкой! А вы предлагаете с нейцеремониться!

– Церемониться! – привычно поправила его Маня.

– Слышь, Малыга, если ты от меня не отвяжешься…

– Что тогда будет? – уперла руки в бокиМаня. – Ты меня поколотишь, да?

– Очень надо руки марать! Я тебя это… оболью"..

– Обольешь? Чем, интересно?

– Презрением! – гордо произнес Леха.

Все на мгновение опешили, а потом покатились со смеху.

– Ну, Леха, уморил, – с трудом выговорилаКсюша, – шикарно это у тебя получилось.

– Не понимаю, чего вы ржете? – пожал плечами Леха.

– Он-с ужасным омерзением обольет меняпрезрением! – выдала Маня.

– Слушайте, ну сколько можно? – болезненнопоморщилась Саша. – У нас серьезное дело, а вы…

– Ладно тебе, Сашка, что уж и поржать на каникулахнельзя? – с укором в голосе сказала Ксюша.

– Ну, так что мы решаем насчет больницы? – вполнесерьезно спросил Никита. – Что надо кому-то по ночам дежурить вЭлеонориной квартире, само собой понятно и лучше бы не по одному человеку, а подва.

– Ой, правильно! А я что еще придумала! –закричала Маня. – Нам и вправду надо там по двое дежурить, а вот тетя Ленаи Аля пускай ночуют у тети Лены!

– Зачем это? – спросила Ксюша.

– Когда люди просто живут в квартире, они зажигаютсвет, смотрят телек, говорят по телефону, одним словом, любому будет понятно,что в квартире кто-то есть, и никто туда, конечно, не сунется. Вот пусть покапоживут у тети Лены, а не наоборот.

– Да, Малыга, у тебя не голова, а… целоеминистерство! – присвистнул Леха.

– Гениально соображаешь, – поддержал егоНикита. – А мы должны там дежурить не только ночью, а все время! В крайнемслучае можно будет еще кого-то привлечь…

– Кого? – удивилась Ксюша. – Нас как раз трипары. Допустим, Маня дежурит с Сашей, Гошка с Лехой, а я с Никитой…

– Нет! – резко возразил Гошка. – Нельзя,чтобы девчонки одни дежурили!

– Правильно! – захлопала в ладоши Маня. – Ябуду дежурить только с Гошкой!

– Почему это? – заинтересовался Леха.