Путешествие по Апеннинам - Чингиз Абдуллаев Страница 25

— Успокойтесь, господин комиссар, — усталопроизнес он. — Если бы мы знали, где его можно взять, то давно взяли бы.

— А если он приедет сюда и попытается убить вот этихмолодых людей? — показал на своих офицеров Террачини. — Ктогарантирует мне их безопасность? Если этот подонок смог так легко васвычислить, то что ему стоит появиться здесь? Тем более что он оставил намфотографию Луизы Фелачи, давая понять, что просчитал весь ваш план.

Дронго посмотрел на Луизу. Ей явно не понравились последниеслова комиссара, но она ничего не спросила.

— Он здесь не появится, — возразил Даббс. —Мы проверили по своим каналам. Наш коллега, — он показал на Дронго, —оказался прав. Все нужные ему сведения преступник черпал из обычных сайтов,взламывая их и обходя пароли. Уточнить, где мы жили в Москве и в каком отелеостановились в Риме, не так уж сложно. Он умеет добывать информацию. —Даббс достал носовой платок и вытер лицо.

Спокойный тон американского эксперта ФБР подействовал наТеррачини. Он немного успокоился и, обратившись к Маурицио, попросил принестиему стакан воды. Выпив залпом воду, поставил пустой стакан на стол ипотребовал:

— Садитесь все к столу, нам нужно поговорить.

Дронго хотел взять стул, чтобы предложить его Луизе, ноМаурицио опередил его. Молодые люди сели рядом, и Дронго пришлось подвинутьсяближе к Даббсу, устраиваясь между ним и Брюлеем.

— Говорите, что вам известно, — потребовалТеррачини, — и учтите, что от вашей информации зависит жизнь следующейженщины, которую он собирается убить.

— Мы от вас ничего не скрываем, — ответилДаббс, — этот маньяк впервые появился в Англии и с тех пор наводит ужас навсю Европу. Признаюсь, мы не думали, что он умеет так виртуозно пользоватьсяИнтернетом, это была наша ошибка. Но теперь нам это известно. Сегодня ночью оннас обманул. Позвонив нашему коллеге, он сделал вид, что готовится кпреступлению, тогда как уже решил, где его совершит, или уже совершил. А егозаписка и фотография синьоры Луизы Фелачи — это непонятная для меня бравада.Ему хочется доказать всем нам, что мы ничего не стоим. Желаетпродемонстрировать, насколько он умнее и талантливее всех нас. Возможно, этоттип страдает манией величия или обычной паранойей, я этого пока не знаю. Мыбудем работать с экспертами и попытаемся понять его психотип.

— А он пока будет убивать? — рявкнул Террачини.

— Мы приехали сюда, чтобы его остановить, —напомнил Даббс. — И мы его остановим. Постараемся… Никто не говорил, чтоэто сделать легко. Мы ловим самого опасного маньяка за всю историюсуществования объединенной Европы. Первого такого преступника в новом веке.Первого, но не последнего. Мы хотим его найти не меньше вас, синьор Террачини.

— Считаете, что вы меня успокоили? — спросилТеррачини. — И думаете, что я теперь спокойно уеду к себе на работу?

— Нет, — вмешался в разговор Брюлей, — пока«стаффордский мясник» на свободе, ты не сможешь спокойно работать. И мы все несможем…

Он не договорил, потому что зазвонил телефон комиссара.Террачини недовольно достал аппарат и спросил, что случилось. Выслушавсообщение, молча отключил мобильник.

— Ее опознали. — Комиссар снова началбагроветь. — Это синьорита Батталья, она работала в римском суде. Ее узналодин из следователей. Выходит, мы опять промахнулись. Он нашел и убил женщинуне просто как маньяк, а как человек, целенаправленно убивающий сотрудницправоохранительных служб.

— Он не обычный маньяк, — согласился Брюлей.

— Он вообще не маньяк, — возразилТеррачини, — иначе убивал бы первых попавшихся женщин, а не тех, кто емунужен, чтобы устроить нам такую демонстрацию.

— И это самое загадочное во всем нашем деле, —подал голос Дронго.

— Что вы хотите сказать? — не понял Террачини.

— Раньше он убивал женщин ради удовольствия. Но впоследние годы превратился в некоего мстителя. Будто обиделся. Не знаю, каклучше сказать. Он страдает каким-то раздвоением личности. С одной стороны,по-прежнему получает удовольствие от мучений жертв, это видно по его поведению,а с другой — ищет конкретных женщин, бросает нам вызов, посылает непонятныеписьма и сообщения. Но ведь он должен понимать, что мы его вычислим. Рано илипоздно. Вообще, похоже, он даже хочет, чтобы мы его взяли. У меня личноскладывается такое ощущение.

— Может, ему лучше нам сдаться? — саркастическиосведомился Террачини. — Или его мучают угрызения совести?

— Полагаю, совести у него нет, — возразилДронго, — но, возможно, с синьорой Фелачи мы ошиблись. Он сумел правильнопросчитать наш план. Поэтому и оставил нам ее фотографию.

— А письмо? Что означает это письмо? Какого сыщика выповесили, синьор Даббс? Где это было?

— Не знаю, — удивленно ответил Даббс. —Надеюсь, вы не думаете, что я способен на такое преступление. Я вообще второйраз в жизни в Италии и до этого был только в Милане. Могу вас заверить,комиссар, я нигде и никогда не делал ничего противозаконного.

— Но в письме четко указано, что вы повесили какого-тосыщика, — напомнил Террачини. — Может, хотя бы подумаете, где этомогло быть?

— Нигде, — отрезал Даббс. — Вы могли бы и незадавать мне такого вопроса. Неужели вы думаете, что я мог совершить нечтоподобное?

— Но он написал о «нашем американском друге». Средисидящих в этой комнате вы единственный американец. Если есть еще один, могли бымне на него указать. Возможно, речь идет о ком-то из ваших советников илиэкспертов, которые прилетели в Рим вместе с вами.

— Они прилетели из Вашингтона без меня, — заявилДаббс. — И среди них тоже нет преступников, за это я могу поручиться.

— Думаю, он не имел в виду Вирджила Даббса и егокоманду, — предположил комиссар Брюлей. — В тексте есть какой-тоскрытый смысл. Он пишет, что следующая будет убита там, где наш американскийдруг повесил сыщика. Какого сыщика? Я не слышал о таком случае в Италии.

— Может, вы вспомните, где и когда могли повеситького-то из следователей или сотрудников полиции? — спросил Даббс укомиссара.

— Вот уже много лет, как в нашей стране ввели запрет насмертную казнь, — напомнил Террачини. — И ничего подобного не происходило.Тем более нигде не могли подвергнуть публичной казни сотрудника полиции илипрокуратуры. Это исключено.

— Там заложен другой смысл, — заметилДронго. — Он имел в виду нечто другое. Совсем другое. Скажите, а откудаэта фотография синьоры Фелачи? Из какого журнала?

— Не помню, — ответил Террачини, — я, кактолько увидел ее фотографию, сразу решил ехать сюда, чтобы не дать емувозможности устроить нам вторую бессонную ночь.

— Какая фотография? — поинтересоваласьЛуиза. — В каком я там платье?

— В красном, — сообщил Дронго. — И сраспущенными волосами.