За семью печатями-1 - Иоанна Хмелевская Страница 24

— А ты.., ч-что, так и не по.., поговорил? — заплетающимся языком поинтересовалась Кристина.

Эльжбету прямо в жар бросило. Ну как ей справиться со всеми тремя?

— Разве тебе не надо завтра быть на работе? — с притворной заботой спросила она у шурина. — Отпуск у тебя, что ли?

— А это идея! — обрадовался Клепа. — Прекрасная идея, спасибо! В принципе-то у меня ненормированный рабочий день, пропустить денёк ничего не стоит, но, пожалуй, послезавтра слетаю к себе, оформлю отпуск и быстренько вернусь.

— И будешь торчать в Варшаве?

— А почему не поторчать? У вас так мило, приятно, люблю здесь бывать. А там.., ну. Хлюп помер, а вдове и сиротам.., так сказать, помочь не мешает.., или ещё что…

Язык Кристину плохо слушался, но сказать очень хотелось. И она попыталась как можно ехиднее справиться:

— А вдруг. Мы. Возьмём да уедем. Тогда где. Ты. По.., по.., поселишься?

— Да здесь, — простодушно ответил Клепа. — Это ничего, если вас не будет.

— Зато нам чего, — проворчала Эльжбета.

Кристина упорствовала:

— А мы в-возьмём да сдадим квартиру! Чужие люди по.., поселятся. Они тебя. На порог. Не пустят.

Разумеется, на трезвую голову Кристина никогда не решилась бы ляпнуть такое шурину, а вот теперь, по пьянке, — запросто.

Хенрик с интересом наблюдал за женой. Такой он её ещё не видел. Вот так, значит, в человеке проявляется опьянение! Занятно. О, вот ещё любопытный симптом: Кристина хотела то ли погрозить шурину пальцем, то ли сунуть ему под нос фигу, привстала, но, пошатнувшись, опрокинула стоявший перед гостем бокал с красным вином. И смахнула со стола тарелку с селёдочкой. Содержимое бокала и тарелки оказалось на брюках Клепы.

Обескураженный влюблённый бросился в ванную отстирывать брюки, Хенрик не без труда выволок из-за стола подвыпившую жену, которая, однако, потратив на воришку остаток энергии, уже на ходу засыпала, а Эльжбете пришлось наводить порядок в гостиной.

* * *

Вот так получилось, что на следующий день в гости к пани Богуславе Эльжбета с отцом отправились вдвоём. Клепе не удалось привести в порядок брюки, идти же к прекрасной вдове в запятнанных он не мог. Пришлось отдать брюки в химчистку и ждать целый день, заказ обещали исполнить лишь к вечеру. Позаимствовать брюки у Карпинского шурин и рад бы, да размер не тот.

Эльжбета ещё во время первого визита предусмотрительно расспросила Богусю о её графике, так что теперь знали — сегодня она отправляется на работу к шестнадцати, значит, в первой половине дня застанут точно.

Подойдя к Богусиному дому, гости не успели позвонить, как им сразу открыли. Это дети играли в садике и, смертельно скучая, околачивались у калитки.

— Привет, а мы купили мороженое, — вполголоса сказала им Эльжбета, входя во двор. — Разное, есть и небольшие брикеты. Хотите сейчас или сначала положить в морозилку?

Хорошо зная свою мамочку, дети, ни секунды не сомневаясь, единогласно решили: сейчас! Получив по порции мороженого в яркой упаковке, они умчались, очень довольные.

— А она соображает, — похвалила гостью Агатка. — Из морозилки мы бы лишь к Рождеству получили.

— Ясное дело, — кивнул Стась. — Может, сообразит и матери не сказать?

Пани Богуслава была занята приготовлением обеда и, увидев незваных гостей, пришла в бешенство. Вареников должно было хватить как минимум на два дня, а может, и на все три. Нормальная женщина пригласила бы нагрянувших знакомых в кухню, Эльжбетка помогла бы лепить вареники, и за делом легче было бы завести разговор о чем угодно. Однако пани Богуслава нормальной женщиной не была.

Непосредственность в обращении — это не для неё. Переполненная подозрительностью и недоброжелательством ко всем и каждому, она давно привыкла скрывать от людей свою жизнь, все, чем занималась, вот теперь, например, сам факт приготовления обеда или состав фарша.

Мороженое не смягчило её ожесточения, хотя и было милостиво принято. Гораздо больше ей понравилось другое приношение — коробка сухих пирожных. О, вот это может полежать, хорошо, что сообразили купить именно сухие. И визитёров пригласили в гостиную. — Вот о чем мы хотели поговорить с вами, уважаемая пани Богуслава, — начала Эльжбета, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Отец договорился с паном Северином об одном деле… Конечно, говорить стоило бы лучше отцу, да как-то неловко, вот почему я пришла вместе с ним.

Пани Богуслава сразу навострила уши. Наконец-то она узнает, какие секреты скрывали от неё эти двое, покойный муж и его недоделанный дружок. Вот только время могли бы и другое найти, так нет, именно теперь, когда оставленный в кухне фарш заветрится, а тесто засохнет. Ведь она ничего убирать не стала, рассчитывая сплавить гостей дорогих через две минуты. Но так хочется узнать, что там за тайны такие. И Богуся поднялась со стула.

— Минутку. Раз уж дело важное, пойду принесу смородиновый сок.

Станет она говорить этим двум, что пошла сунуть в холодильник миску с фаршем и накрыть тесто салфеткой! А смородиновый сок свой, чего его жалеть, вот сахар — да, было жалко, кислым получился сок, и ясно — того и гляди совсем забродит.

В гостиной Карпинский поинтересовался у дочери:

— Это существует такой обычай, которого я не помню? Поить гостей смородиновым соком? Если разговор о деле, то запивают его смородиновым соком?

— Что ты, нету у нас такого обычая, — рассмеялась дочь. — Господи, как я ненавижу её смородиновый сок! Сколько себя помню…

— А что, невкусный?

— Сам увидишь.

Попробовав, Карпинский попросил принести немного воды. Разведённый сок пани Богуславы вполне можно было пить в качестве прохладительного напитка, в неразведенной же версии он сильно смахивал на уксус. Гневно фыркнув, хозяйка опять пошла в кухню. Там ей даже пришла в голову мысль подать гостям воды из-под крана, но, подумав, она отказалась от блестящей идеи: ещё желудки схватит и на её сок подумают. Принесла бутылку минеральной.

— Ну так что за дело? — спросила она, усаживаясь на своё место.

Была не была! И Эльжбета, запинаясь, начала излагать:

— Видите ли, отец дал пану Северину на сохранение большой старый портфель. Чёрного цвета. И было это за день до катастрофы, в которую отец угодил…

— Пустой портфель? — уточнила хозяйка.

— Нет, битком набитый…

— А чем?

Чем набитый, язык не поворачивался выговорить. Может, удастся обойти щекотливый вопрос, ограничившись внешним видом тары?

— Такой, знаете, старый, потрёпанный портфель. С оторванной ручкой…

Пробегавшая мимо гостиной Агатка услышала слова «портфель с оторванной ручкой». Не добежав до кухни, чтобы проверить там в холодильнике наличие принесённого гостями мороженого и возможность перехватить ещё малую толику, девочка остановилась у открытой двери и прислушалась.