Голова королевы - Эдвард Марстон Страница 24

Лоуренс Фаэторн потихоньку начал освобождаться от уз домашнего ареста. Жена продолжала зорко следить за ним и ругать на чем свет стоит по любому поводу, но Лоуренс стоически сносил все невзгоды. Его продуманная тактика наконец возымела действие. Подозрения Марджери никуда не делись, но постепенно сгладились под напором той нежности, которой Лоуренс окружил жену. Фаэторн был бесконечно мил, сыпал комплиментами и обещаниями и в результате снова втерся к супруге в доверие, и она пустила его на порог своей любви. Благодаря опыту, результату долгой практики, он тщательно выбрал подходящий момент.

— Открой же, любовь моя!

— Но с чего вдруг ты решил купить мне подарок?

— Как с чего, мой ангел? Чтобы показать тебе, как сильно я тебя люблю.

Марджери Фаэторн не смогла сдержать почти детского любопытства. Она открыла маленькую коробочку и ахнула от удивления. Муж преподнес ей кулон на золотой цепочке.

— Вообще-то я собирался подарить тебе его на День рождения, дорогая, — солгал он, — но мне показалось, что сейчас более подходящий случай. Мне хотелось, чтобы ты знала всю глубину моих чувств несмотря на то, что ты со мною так жестока.

Марджери уже испытывала угрызения совести.

— Разве я была жестока?

— Невыносимо.

— Но справедлива?

— Не всегда.

— А мне казалось, что у меня есть повод, Лоуренс.

— Поведай мне.

— Ну… были кое-какие признаки.

— Меня оклеветали, — настаивал он. — Недруг настроил тебя против меня. Я был сама верность, и мой подарок — тому доказательство.

Марджери в знак благодарности поцеловала его и снова залюбовалась подарком. Кулон был маленький, овальный, усыпанный полудрагоценными камнями. В солнечном свете, льющемся из окна, камни сверкали и переливались.

— Отлично будет смотреться с платьем из тафты, — решила она.

— Он подойдет к любому твоему наряду. — Лоуренс заслужил второй поцелуй. — Не двигайся.

Марджери стояла перед зеркалом, пока муж прилаживал ей на шею цепочку. Ей ужасно понравился подарок, тем более что он был таким неожиданным и, как она теперь начинала думать, совершенно незаслуженным. Мужчина, которому доставалось от жены столько, сколько Лоуренсу в последнее время, мог преподнести ей такое дорогое украшение лишь в том случае, если был влюблен по уши.

Лоуренс прижался к Марджери и потерся бородой о ее волосы. Их взгляды встретились в зеркале.

— Хорошо ли, мадам?

— Хорошо, сударь…

— Это безделица, — сказал он небрежно. — Если б я был богат, кулон был бы обрамлен жемчугом и бриллиантами. — Лоуренс сжал супругу в объятиях. — Ты довольна?

— Я буду беречь это украшение, как бесценное сокровище.

Третий поцелуй вышел еще дольше и горячее. Пока они целовались, у Лоуренса было время придумать предлог, чтобы забрать кулон у жены, поскольку ему надлежало украшать шею Глорианы, королевы Альбиона, в грядущей пьесе.

— Застегни, Лоуренс, я в нем и останусь.

— Увы, боюсь, не выйдет. Застежка сломана. Нужно починить. Ничего страшного. — Он снял цепочку и убрал украшение обратно в коробочку. — Я прямо сейчас зайду в ювелирную лавку и попрошу мастера все исправить.

— Ах, не хочу расставаться с твоим подарком.

— Ну, это ненадолго.

В душу Марджери закралось легкое облачко подозрений.

— Лоуренс…

— Да, любовь моя?

— Ты точно купил этот кулон для меня?

Актер настолько правдоподобно изобразил удивление, что Марджери тут же забрала свои слова обратно и рассыпалась в извинениях. В таком эксцентричном браке, как у четы Фаэторнов, примирения были самыми сладостными минутами семейной жизни. Лишь через час Лоуренс смог одеться и уйти. Подарок выполнил свою задачу.

Марджери помахала мужу в окно и взялась за домашние дела с утроенной силой. После бури наступило блаженное затишье. Миссис Фаэторн в очередной раз пережила период потрясений, чтобы воссоединиться с обновленным, преданным мужем.

Тем временем муж-повеса направился прямиком к Эдмунду Худу, чтобы проверить, готов ли подарок для другой леди. Он внимательно прочел четырнадцать строк.

— Мне показалось, что сонет подходит лучше всего, — объяснил Худ.

— Ты превзошел самого себя, Эдмунд. Это стихотворение растопит ее сердце.

Сонет был написан в честь леди Розамунды Варли, и в нем искусно обыгрывались слова «леди» и «роза». Теперь послание необходимо было доставить.