Убили Винни - Джереми Камерон Страница 24

Прихожу — Джимми сидит себе в казенной пижаме, видок — как раньше, ум особый в глазах не светится. И еще трубки из него торчат во все стороны. Сидит бега смотрит (суббота была, два часа дня). Я до этого три дня всех обзванивал, договаривался, чтобы помогли. Потом думаю: пора Джимми проведать.

— Ё-моё! Ну у тебя и видок!

— Иди в жопу! Про меня, между прочим, в газете писали, видел? «Жертва мафиозных разборок». Блин, разборки — это хорошо, только я-то тут никаким боком.

— Я тебе курить принес десять пачек и пива.

— В «Сейнсбериз» брал?

— Ну да, у меня там связи. Со скидкой беру.

— Спасибо. Под кровать сунь.

— Ну, как сам-то?

— Да хреново. Может, вот пива выпью — полегчает. А шмали не принес? Мне врач, знаешь, чего сказал: дуракам, говорит, везет.

— Так и сказал, что ли?

— Ну почти. Ничего внутри не задело, пуля сбоку вышла. Блин — ну больно было, вообще! Я тут уже со скуки на стенку лезу. Мать, правда, ходит каждый день, девчонки, из наших кто-то там: Брендан, Элвис. Нянечки по ночам заходят…

— Да ты что! Слушай, поможешь?

— Я тебе уже помог один раз. Меня вон продырявили в результате.

— А поквитаться не хочешь? Мы бы с ними и за тебя разобрались.

— Войнушка, что ли? Конкурентов убираете?

Джимми у нас не Эйнштейн, так что с ним никогда не знаешь, смеяться или нет. Я мудрить не стал, просто все ему рассказал. Сказал, что́ мы с Рамизом задумали и что тот требует пять кусков.

— Рамиз? А ты его все стремаешься?

— Стремаюсь. Но лучше пусть он с братвой за нас будет. И, потом, ты же весь наш расклад знаешь — теперь ты все равно уже, считай, в деле. И денег бы поднял.

— Знаешь что?

— Что?

— Чеки. На соцподдержку. У меня их в заначке вагон. Не знал, куда девать.

— Что, настоящие?

— Настоящие. Даже имя еще не проставлено. Кого хочешь, вписывай, любые деньги.

— Где взял?

— На таблетки поменял.

— А заначка где?

— Под матрасом.

— Под каким матрасом?!

— Под каким! Под этим вот.

— Господи, Джимми, ты совсем, что ли, умом тронулся?

Они там в больнице матрасы по пять раз на дню переворачивают. Приподнял край. Смотрю: пачка чеков соцпомощи, и все ненадписанные. Настоящие, только ни имени, ни суммы. Двести штук.

— Блин, Джимми, это кто ж такое спер, а?

— Какая разница-то? Наверно, из соцпомощи кто-то. Я уже у другого мужика перекупил.

— А как сюда протащил?

— А они у меня в куртке были. Меня же тут сразу раздели, а обыскать забыли.

— И что ты за них хочешь?

— Три вещи.

— Давай.

— Первое: вы пацанов этих закроете.

— Постараемся, Джимми, постараемся. Я друзей не бросаю.

— Второе: мне штуку.

Блин, не такой уж он дурак, как выяснилось.

— Погоди, мы же друзья…

— Ага, я вот за эту дружбу пулю уже имею.

— Я, между прочим, тебе тогда пиво поставил.

— Пиво свое можешь себе…

— Ладно. Понял. Разумно говоришь. Если денег достанем — тебе компенсируем.

— В третьих, ты меня к трем отвезешь в Уэст-Хэм на стадион.

— Что, сегодня?

— Ага, сейчас прямо.

Тут уж я не выдержал и засмеялся. Я-то ходил, только когда Ливерпуль играл, а Джимми был заядлый прямо. В тот раз был Лидз, а он их почти так же ненавидел, как Ливерпуль.

— Так. Сначала расскажи, как с чеками, потом поедем.

— Да как с чеками? Просто. Сперва найди девку, пусть она тебе их заполнит, у них почерк лучше. Потом пусть она же их и сдаст — проблем меньше. Тут же садитесь в тачку и сваливаете. Все. Все дела. У тебя же раньше вроде голова-то варила. Ты вон по-французски хорошо шпрехал…

— Чтобы чек подписать, французский не нужен. У нас, по крайней мере.