Умри сегодня и сейчас - Сергей Донской Страница 24

– Вдова выглядит цветущей, – заметил он. – Значит, дела у нее идут прекрасно.

– А ты как хотел? Я тоже не теряла времени даром. Наш профессор совсем…

Бондарь укоризненно поморщился и приложил к ушам поставленные трубочкой ладони, давая понять, что их могут подслушивать.

– Профессор совсем ничего не съел за завтраком, – закончила спохватившаяся Вера.

Наградой за такую сообразительность был одобрительный кивок. Дав понять девушке, что она должна продолжать в том же духе, Бондарь приступил к обыску комнаты. Первым делом он осмотрел выключатель, розетку и светильник на потолке. «Жучков» там не было, зато дохлых мух и комашек – сколько угодно.

– Эта синтетика ужасно электризуется, – пожаловалась Вера, проворно избавляясь от белья и ныряя под одеяло. – И вообще мне скучно, милый. Может быть, ты уделишь мне хоть немного своего драгоценного времени?

– Угу, – буркнул Бондарь, занявшись обследованием радиолы. – Я придумал развлечение, которое тебе должно понравиться.

– Правда?

– Правда. Возьми-ка путеводитель по Эстонии и почитай мне статью про Пярну. Ты ведь обожаешь читать вслух, дорогая.

Бросив на Бондаря убийственный взгляд, Вера дотянулась до брошюры с картами автомобильных дорог, полистала ее и открыла нужную страницу.

– Популярный летний курорт Пярну, – уныло забубнила она, – расположен на побережье одноименного залива в 130 километрах южнее столицы. Город известен в русских летописях как Пернава уже с тринадцатого века, три столетия спустя он стал полноправным членом Ганзы, а с 1838 года приобрел славу «летней столицы Эстонии». Кроме самых разнообразных оздоровительных учреждений и отменных пляжей, здесь множество архитектурных памятников, таких, как церкви Святой Екатерины и Святой Елизаветы с прекрасным органом… – Вера оторвалась от брошюры, чтобы недоуменно спросить: – Эй, о каком органе идет речь? – Она сделала ударение на первом слоге заинтересовавшего ее слова. – И почему он у них один на двоих?

– История об этом умалчивает, – рассеянно откликнулся Бондарь, заглядывающий под дешевые репродукции картин, развешанные на стенах.

– Надо же, – покачала головой Вера, возвращаясь к прерванному чтению. – Вызывают восхищение также Городская ратуша, Таллиннские ворота, Красная башня, музей Лидии Койдула и Чаплиновский художественный центр… Кто такая Койдула? И при чем тут Чаплин?

– Может быть, он был на ней женат? – предположил Бондарь, обходя комнату по периметру. – На этой самой Лидии Койдуле.

– Тут об этом ничего не сказано.

– Значит, они предпочитали не афишировать свой брак.

– Или Чаплин бросил ее на произвол судьбы, – сказала Вера.

– Не исключено, не исключено… – Бондарь принялся ощупывать стыки обоев на стенах.

– В точности, как ты меня.

– А? Не болтай глупости. Читай.

– Дальше начинается самое интересное, – объявила Вера интригующим голосом ведущей популярного ток-шоу. – Ложись рядом, а то все пропустишь.

– Не пропущу, – пообещал Бондарь. – Продолжай. Я прямо изнываю от нетерпения.

Его глаза медленно скользили по комнате, пока не натолкнулись на засохшие цветы в вазе. Разведчикам часто приходится иметь дело с хитрыми букетами такого рода. Бондарь осторожно осмотрел вазу, разочарованно поставил ее на место и прикрикнул:

– Я жду!

Вера вздохнула:

– К услугам отдыхающих более ста различных гостиниц, гостевых домов, мотелей и туристических хуторов как в самом Пярну, так и в ближнем пригороде. – Новый вздох. – Множество уютных кафе, баров и ресторанов предлагают не только национальные эстонские яства, но и дают возможность отведать блюда венгерской, мексиканской, греческой, русской, украинской, итальянской и китайской кухни… Слушай, ты должен угостить меня обедом, – заявила Вера, отшвырнув брошюру на тумбочку. – И вообще мне надоело сидеть в четырех стенах. Давай прогуляемся по городу.

– Непременно, – пропыхтел Бондарь, исследуя плинтусы. – Какой нормальный человек откажет себе в удовольствии побывать в музее Кондулайнен?

– Койдуле, – поправила Вера.

– Тем более.

– Но я хочу не в музей, а в ресторан.

– Считай, что мы уже там, – сказал Бондарь. – Прежде чем приступить к изучению меню, предлагаю немного выпить. – Не обнаружив микрофонов ни в мебели, ни в оконных рамах, он недоуменно оглядывался вокруг.

– Коктейль, если ты не против, – произнесла Вера со светской улыбкой. – В большом-пребольшом бокале. На три пальца «Гордона», на один – водки, на полпальца «Кины Ликлет». Все это хорошенько взбивается в шейкере, а потом добавляется долька лимона. Запомнил? Такой коктейль пили в одном фильме, который я смотрела в детстве. Еще тогда я дала себе слово обязательно попробовать его, когда вырасту.

– Заказ не принят, мадам, – отрезал Бондарь и, чуть помедлив, добавил: – Пусть нам лучше принесут водки. Настоящий джентльмен никогда не пьет больше одного графина до ужина, но этот графин должен быть большим, а водка – ледяной.

– Хотела бы я посмотреть на этого джентльмена после ужина, – протянула Вера.

– Вот, любуйся. – Бондарь присел на кровать и сунул напарнице недочитанный шпионский роман, на обложке которого был изображен лощеный франт в смокинге и бабочке. Трудно было поверить, что такой способен приговорить хотя бы полный стакан, не то что графин. Еще менее правдоподобным казалось отсутствие подслушивающих устройств в комнате.

Бондарь задумался. Если бы против них действовали, к примеру, американцы, они бы первым делом нашпиговали жилище Спицыных микрофонами. Чего-чего, а технического оснащения у ЦРУ хватает. А вот дрессированных доберманов у иностранных агентов в Эстонии нет и быть не может, сообразил Бондарь. Ему захотелось хлопнуть себя по лбу, но вместо этого он показал Вере жестом: «молчи». Она как раз набрала воздуху, чтобы выдать какую-то тираду, и обиженно захлопнула рот, отчетливо клацнув зубами.

Бондарю было не до нее. Он вычислял вероятного противника.

* * *

Когда-то Комитет государственной безопасности был сконструирован по образу и подобию СССР, так что «Лубянская империя» делилась на пятнадцать республиканских подкомитетов с жестким централизованным руководством. Оказавшись на территории отколовшихся государств, чекисты получили по наследству материальную базу и кадры, которые в тот момент находились в их распоряжении. Это и стало фундаментом всех новоявленных «служб», «агентств» и «комитетов».

В ряде республик бывший КГБ превратился в своего рода «преторианскую гвардию», преданную правящему клану и борющуюся с инакомыслием. Другие создали нечто вроде самой главной криминальной «крыши» в стране, а третьи попытались в уменьшенном масштабе возродить Комитет госбезопасности.

Главная особенность всех спецслужб постсоветского пространства состояла в том, что все они в том или ином виде были вынуждены использовать прежнюю структуру. Даже в Прибалтике, где разведка и контрразведка создавались с нуля, а аббревиатура КГБ приравнивалась к матерному ругательству.