Тайна исхода - Уилл Адамс Страница 24

Прежде чем ответить Стаффорду, Фатима выждала паузу, возможно, чтобы он сам осознал, что слишком увлекся и проявил ненужную горячность. Затем она тихо спросила:

— Опровергнуть что? Что именно?

Стаффорд был сбит с толку.

— Мой тезис.

— Но вы обещали предъявить доказательство, — ответила Фатима так тихо, что Гейл едва расслышала. — Как я могу опровергнуть ваш тезис, если так и не услышала доказательства?

Стаффорд с недоумением посмотрел на нее:

— Как это? Я же только что вам все рассказал!

— В самом деле? — удивилась Фатима. — И вы это называете доказательством? Неплохо обоснованная гипотеза, это верно. Но предположение так и остается предположением.

— Как вы можете так говорить?

— Мой дорогой мистер Стаффорд, позвольте вам кое-что объяснить. Лично я не верю ни в Библию, ни в Бога. Возможно, вы верите. Возможно, вы верите, что он создал мир за семь дней, что живность, которую Ной взял в ковчег, была единственной, которой удалось пережить наводнение, и что языки появились потому, что Бог разгневался на людей за попытку достичь небес строительством Вавилонской башни. Вы верите в это?

— Я же сказал, что Библию нельзя воспринимать буквально.

— А-а. И все же вы считаете, что мы должны относиться к ней как к особому и достоверному источнику, даже если она противоречит имеющимся историческим и археологическим данным?

— Я этого не утверждаю.

— Рада это слышать. И позвольте вам сказать, что думаю о Библии лично я. По моему мнению, она представляет собой фольклорный эпос определенного ханаанского народа. Ни больше ни меньше. И мне кажется, что ее историческая ценность должна оцениваться так же добросовестно и непредвзято, как и любого другого фольклорного произведения, невзирая на то, что для многих она остается священной книгой. Вы согласны с этим? Я имею в виду как историк?

— Да.

— Хорошо. Если вам нужно определить историческую достоверность фактов, изложенных в фольклорном произведении, вы знаете, как следует поступить? Вы должны полностью выкинуть их из головы и обратиться к независимым источникам, чтобы как можно ближе подобраться к истине, и только потом вернуться к произведению и посмотреть, насколько изложенные там факты соответствуют действительно подтвержденным и установленным. Любая другая позиция является просто субъективной и несерьезной. И знаете что?

— Что?

— Если так поступить, то Библия затрещит по швам, особенно ее ранние книги. Не существует никаких данных о том, что изложенные там события действительно происходили. Нет никаких данных, что евреи существовали как отдельный народ во времена Эхнатона, или что их численность в Египте была значительной, или что они массово покинули страну, то есть имел место исход.

От алкоголя и брошенного вызова на щеках Стаффорда появился румянец.

— И откуда же тогда взялись все эти истории?

— Кто знает? Многие, совершенно очевидно, заимствовались из других, более древних культур. Например, там имеются явные следы месопотамского Эпоса о Гильгамеше. Другие являются вариациями на эту же тему, видимо, потому, что авторы Библии ставили перед собой целью донести до читателей определенные моральные ценности. Человек связывает себя обязательствами перед Богом. Человек нарушает свои обязательства. Бог наказывает людей. Все время повторяется одна и та же мысль. Адам и Ева изгоняются из райского сада. Каин обречен на скитания за убийство брата. Ослушавшаяся запрета жена Лота превращена в соляной столб. Авраам бежит из Египта. Вавилон. Ной. Исаак. Иаков. Этот список можно продолжать. Потому что это — не история. Это — пропаганда. И что особенно важно, пропаганда религиозная, появившаяся на свет после поражения израильтян от вавилонян, чтобы убедить их в собственной вине за разрушение и изгнание, потому что они ослушались Бога. — Она ненадолго прервалась, выпила воды и улыбнулась, чтобы немного снять напряжение. — И знаете что еще? Когда историки имели возможность сопоставить фольклор с известными фактами, они убедились в справедливости своих предположений. Пока событие еще живо в памяти людей, оно отображается в фольклоре достаточно достоверно, но чем больше проходит времени, тем искаженнее оно представляется, пока окончательно не теряет всякую связь с действительностью. За одним исключением. В основе всех стержневых мифов обязательно содержится крупица истины. Давайте посмотрим это на примере еврейского народа. Совершенно очевидно, что исход является стержневым мифом. Вокруг него построена вся Библия. Поэтому я определенно допускаю саму возможность бегства из Египта. Проблема в том, что во втором тысячелетии до нашей эры единственный подтвержденный исход имел место во времена гиксосов. [50]Но гиксосы жили за два века до Амарны. Каким же образом такое массовое бегство людей, о котором вы говорите, не оставило никаких свидетельств? И мы говорим не о сотнях людей, заметьте. И даже не о тысячах. Если верить Библии, то речь идет почти о половине населения Египта. Даже если допустить, что эта цифра явно завышена, то как случилось, что никто этого не заметил? Знаете, мистер Стаффорд, что существует стела, где повествуется о бегстве двух рабов из Египта в Ханаан? Двух! А вы хотите, чтобы мы поверили, что десятки тысяч искусных ремесленников неожиданно снялись с места и ушли, а все об этом промолчали? И вам не кажется, что кто-нибудь должен был заметить следы и сорокалетнего пребывания в Синае? Хоть какие-нибудь? Археологи находили поселения додинастического периода, периода династий, греко-римской и исламской эр. А исхода? Ничего! Ни монеты, ни глиняного черепка, ни могилы, ни бивачного костра. И это не потому, что плохо искали, поверьте.