Эта тета - Оксана Робски Страница 24

— Давайте встретимся завтра. Здесь же, — предложиля — Поболтаем и попьём кофе.

— Давайте! — радостно кивнула она.

Я смотрел ей вслед, а она махала мне рукой.

— Где ты был? — спросил я Млея.

— Встречался с Ха. — Он валялся на кровати и однуза другой поглощал из огромной коробки шоколадные конфеты. По полу былиразбросаны журналы.

— С Ха? Он не улетел? — машинально спросил я.

— Нет.

— А зачем ты с ним встречался?

— А почему ты считаешь, что я должен перед тобойотчитываться? — Млей сел и пододвинул к себе конфеты.

— А почему ты считаешь, что не должен? — спросиля.

— Хочешь конфетку? — Млей кивнул на коробку.

— Нет, спасибо.

— Ты пригласил Галю на яхту? — поинтересовалсяМлей.

— Да. Но она замужем, — ответил я.

— Замужем! — передразнил меня Млей. — Я ужетебе и машину купил, и яхту, и всё равно ни одна девушка не хочет с тобойвстречаться!

— Почему это ни одна? У меня завтра свидание! —тихо сказал я.

— С кем это, интересно? — Млей язвительноулыбался.

— С девушкой! — крикнул я.

— С какой?

— С глухонемой.

— А!С глухонемой! Молодец! Ты хочешь привезти на Тетуглухонемую беременную девушку и попытаться убедить всех, что это улучшит нашгенофонд! А может быть, ты хочешь, чтобы все граждане Теты сталиглухонемыми? — Млей говорил очень зло, и я не отвечал ему.

— Ну что? Нечего сказать? — Он смахнул с кроватипустую коробку.

— Мне кажется, ты вообще больше не веришь в успех нашейэкспедиции, — сказал я.

Я хотел добавить, что это произошло с Млеем после тойистории с Данилой. Но не стал.

— И мне не нравится, что ты встречаешься с Ха, —признался я. Сам не знаю, почему.

— Мне это абсолютно всё равно, — сказал Млей мневдогонку.

Я не знал, идти ли мне на свидание с глухонемой Кариной. Содной стороны, Млей абсолютно прав. С другой — надо же на ком-то проверить, какработает теория про деньги.

Я решил с ней встретиться.

Всё тот же водитель открыл ей дверцу, как только меняувидел.

— У меня есть яхта, — сказал я ей руками. Онаулыбнулась.

— Можно пригласить тебя на прогулку? — спросил я.

Она посмотрела на небо.

— Холодно. — Она поёжилась.

— Разве? По-моему нормально. Поехали! Я тебя оченьпрошу!

Она кивнула.

Был ноябрь, и поэтому перед тем, как отпустить её со мной наяхту, водитель укутал её двумя пледами.

Я сам стоял за штурвалом. Она смотрела на меня и улыбалась.

Мы плыли по Москве-реке.

— Хочешь шампанского? — предложил я. Онаотказалась.

— А ты давно не говоришь? — спросил я.

— С рождения. А ты?

— И я.

— Я очень рада была тебя встретить. Не надо ехать такбыстро, холодно! — попросила Карина.

— Ладно, — кивнул я, но решил, что мне всё-такинадо продемонстрировать быстроходные качества яхты.

— Я погреюсь в каюте, — улыбнулась Карина.

Она спустилась вниз, а я нажал на газ.

Всё-таки у нас не какая-нибудь слабо-мощная лодочка… Я ещёприбавил газу.

У Карины оказалась морская болезнь. Её выворачивало в нижнейкаюте. Она даже не сразу смогла оттуда выйти.

Я этого не знал. Я жал и жал на газ, лихо объезжая мели ивсевозможные препятствия, обозначенные на моей карте. Я рассчитывал, что Каринаэто оценит. И прикидывал про себя, можно ли вылечить Карину на планете Тета.Конечно, то, что она глухонемая с детства — плохо. Но всё же уровень медицины унас позволяет решать и не такие задачи.

Примерно через полчаса быстрой езды я увидел, как Каринаползёт ко мне по верхней палубе. Цвет её лица стал зелёным, а глаза были такиминесчастными, что я сразу скинул скорость. Карина благодарно кивнула.

Я взял её на руки и отнёс во вторую каюту. Первая быланепригодна для пребывания.

Мы качались в яхте на середине реки, и Карина лежала накровати, свернувшись калачиком.

— Ты не знала, что у тебя морская болезнь? —спросил я.

Она не отвечала. У неё не было даже сил поднять руку.

— Поедем домой! — предложил я. Она испуганнозамотала головой. Когда лодка не двигалась, ей было лучше.

Часа через два я вышел на палубу. Стемнело. Звёздырассыпались по небу, и я долго смотрел на них, думая про Млея. Млей помогаетХа. Млей помогает Наталье Петровне. Если бы Млей сейчас был здесь, он бы помогмне тоже.

Карина проснулась посреди ночи и согласилась ехать домой.

Я вёл яхту очень медленно, но ей всё равно было плохо.

Пошатываясь, она сошла на берег. Водитель бросился к ней иподхватил её на руки.

— Увидимся ещё? — спросил я руками.

Она попросила водителя остановиться и повернула ко мне своёлицо.

Мы договорились на воскресенье.

Я, улыбаясь, помахал водителю, он бросил на меня свирепыйвзгляд.

Я ехал на Ленинградку, сам не зная зачем.

Ха стоял у шоссе, размахивал руками, прыгал, приседал ивзлетал в воздух на пару метров. На его груди и спине болтался щит «Дублёнкитут». В отличие от прошлого раза, когда я увидел его в одних резиновых сапогах,на сириусянине была надета спортивная шапочка с помпоном розового цвета.

Млей был тут же. Он живо раздавал прохожим бумажные флаерсы.

Люди проходили мимо, не обращая внимания на фиолетового Млеяи Ха с яйцеподобной головой.

Оба старались. Иногда они взлетали вверх, взявшись за руки.

Вскоре Млей повесил на себя щит «Дублёнки тут», а Ха сталраздавать флаерсы.

Я нажал на газ и медленно проехал мимо. Наверное, я бы хотелчтобы Млей меня заметил. Но они были так увлечены своей работой, что необратили на меня никакого внимания.

Я остановился у спортивного магазина. Долго рассматривалсноуборды и удочки для ловли рыб. Пару раз ударил по висячей груше. Оказалось —больно.

Продавец предложил мне новый универсальный тренажёр. Я селна громоздкую конструкцию, вставил ноги в петли, а руками зажал шест. Продавецпохвалил меня и сказал, что этот тренажёр подходит для спортсменов любогоуровня подготовки. Чем меня обидел. Я спросил: