Ночь у Насмешливой Вдовы - Джон Диксон Карр Страница 24

В ризнице медленно тикали большие плоские настенные часы.

Было почти час дня; служба закончилась добрых три четверти часа назад. Но до сих пор не появился ни один посетитель.

Преподобный Джеймс убрал в шкаф облачение для службы, сел лицом к двери в кресло с прямой спинкой и, подавшись чуть вперед, закрыл лицо руками. Окошки в ризнице были маленькие, и их разноцветные ячейки снаружи так густо были затянуты побегами плюща, что свет почти не проникал внутрь.

Г.М. в темном костюме, усевшийся в дальнем углу, был едва видим. Красновато-желтые отблески падали на голову викария, который сидел неподвижно.

— Сынок, — спокойно спросил Г.М., — не произошло ли во время службы чего-то непредвиденного?

— Жаль, что я не огорошил их в самом начале, — глухо ответил викарий, не отводя рук от лица. — Подумать только, еще несколько дней назад я писал проповедь о милосердии! Мне казалось, что я обязан исполнить свой долг. А теперь я жалею о своем поступке.

— Ну-ну, — возразил Г.М. — Вы не причинили никому никакого вреда. Ваша проповедь всколыхнула их, как хорошая порция серы с патокой! — Хотя туловище сэра Генри едва угадывалось в полумраке, над креслом отчетливо была видна его огромная лысая голова. — Но меня кое-что беспокоит. Я думал, вы прочтете письмо, но опустите имя девушки.

— Лучше бы не стало, — возразил преподобный Джеймс, не отрывая рук от лица. — Они заподозрили бы меня в лукавстве. Если я намерен добиться результата, я должен быть абсолютно откровенен с ними!

— Как бы там ни было, — сказал Г.М., — именно такое предложение я сделал полковнику. Письмо вы прочтете, но имени девушки не обнародуете. Если оно всплывет позднее, то затеряется среди множества других имен, и всем будет все равно. Подумать только, вы ведь остановились и вспыхнули, не желая прочесть такое простое слово, как…

— Сэр Генри!

— Хорошо, хорошо. Но видите ли, я не сумел помешать полковнику. Он позвонил епископу, вашему дяде. — Г.М. вздохнул. — Предупреждаю, сынок, будет жуткий скандал!

Преподобный Джеймс выпрямился и хлопнул ладонями по коленям.

— И вы думаете, — заявил он сквозь зубы, — мне было бы не все равно, если бы мой призыв дошел до них? Но я не преуспел в своей задаче. Я потерпел поражение. Ни один не явился ко мне!

Именно в этот момент дверь открылась.

На пороге стояли двое, которых викарий, пожалуй, меньше всего хотел бы видеть: Джоан Бейли и ее дядя.

Джоан, в бледно-зеленом платье, чулках цвета загара и туфлях без каблука, сжимала обеими руками зеленую дамскую сумочку. Полковника в тропическом костюме и широкополой шляпе душил гнев, он не в силах был говорить.

Джоан как будто не злилась. Лицо ее казалось почти спокойным, если не считать глаз, дышавших холодом и откровенной неприязнью. Преподобный Джеймс довольно неуклюже вскочил, но взгляд его был столь же непоколебим, как и у Джоан.

— Мисс Бейли, — сказал он, — я… мм… не видел вас сегодня утром в церкви.

— Что неудивительно при данных обстоятельствах, верно? — Девушка изогнула брови. — Но мы тем не менее откликнулись на ваш, так сказать, призыв.

Сбоку от кресла, в котором сидел викарий, находился длинный стол, посреди которого стояла плетеная корзина с плоским дном.

— Корзинка предназначена для уцелевших подметных писем? — осведомилась Джоан.

— Не знаю… право, не знаю. Я еще не думал, куда…

Джоан неспешно подошла к корзине. Полковник Бейли сделал два шага вперед и оказался в помещении ризницы.

— Молодой человек, — начал он и запнулся. — Не хочу выглядеть напыщенным болваном… — Судя по тону полковника, ему это не грозило. — Но знаете ли вы, что с вами сделали бы в Индии тридцать или сорок лет назад?

— Боюсь, не знаю, сэр.

— Вас оставили бы одного в комнате с заряженным револьвером и дали бы десять минут на то, чтобы вы им воспользовались.

— Я не военный, сэр.

— Да уж, слава богу! Но вам велели не упоминать женских имен.

— Сэр! — вскричал уязвленный викарий. — Для меня суть дела была не в том, чтобы, по вашим словам, «не упоминать женских имен». Я выполнял свой долг, и это был принципиальный вопрос!

Полковник Бейли круто развернулся к выходу, но на пороге помедлил и повернул обратно.

— Послушайте! — воскликнул он. — Возможно, я слишком сильно выразился. Возможно, вы просто чересчур молоды и неопытны. Но в будущем прошу вас держаться подальше от моего дома.

— Как вам будет угодно, сэр. — Преподобный Джеймс ощутил упадок сил после недавнего эмоционального взрыва.

Джоан открыла сумочку. Ее холодные голубые глаза устремились на священника.

— Вот письма, которые получила я. Семь… прошу прощения, шесть штук. — Пальцы Джоан быстро двигались в красно-желтом полумраке, но зоркий наблюдатель подметил бы, что одно письмо она отложила. — Некоторые в конвертах, другие нет. Отправлены из разных мест. — Она бросила их в корзинку. — Вот письмо к моему дяде. — Она и его положила в корзинку. — Что же касается мистера Уэста…

— Да, мисс Бейли?

— Свои письма он сжег. Но записал некоторые фразы, какие сумел запомнить. Как меня обвиняли в… незаконной связи с вами, мистер Хантер, так и его обвиняли в том же самом с миссис Лейси.

Двумя пальцами, как ядовитых пауков. Джоан вытащила из сумочки два листка, вырванные из блокнота, и поспешно бросила их в корзинку. Голос ее оставался спокойным, хотя краска схлынула со щек.

— Спасибо, — сказал преподобный Джеймс. — Я обрадовался, впервые увидев сегодня утром в церкви мистера Уэста… А он… мм… он не пришел с вами?

— Нет. По-моему, сейчас он расхаживает взад и вперед на тропинке за Пороховым складом. Он хочет поговорить с вами — после того, как все уйдут.

— Рад буду встретиться с ним, мисс Бейли. В любом… в любом случае.

— Кстати, — Джоан заговорила чуть громче, — поскольку все мы, кажется, замешаны в деле и письма будут сравниваться, вы не возражаете, если я спрошу вас кое о чем? Не сомневаюсь, миссис Лейси уже побывала у вас. Сколько писем получила она и о чем в них говорится?