Шанхайский синдром - Цю Сяолун Страница 23

– Но наверное, ее навещали друзья?

– Может, да, а может, и нет. Я в ее дела не лезла.

– Понимаю, товарищ Юань. Позвольте спросить вас еще кое о чем, – не сдавался Чэнь. – Вы не заметили в Гуань чего-то необычного в последнее время?

– Я не сыщик и не знаю, что обычное, а что необычное.

– Еще один вопрос. Вы видели ее вечером десятого мая?

– Десятого мая? Дайте-ка вспомнить… Не помню, чтобы я в тот день вообще видела ее. Вечером я была в школе сына на собрании. Потом мы рано легли спать. Как я вам уже объясняла, мне нужно рано вставать, чтобы успеть на рынок.

– Может быть, вы все же что-то вспомните. Если да, пожалуйста, дайте мне знать, – сказал Чэнь. – И еще – мне очень жаль, что у вас все так сложилось с работой, но будем надеяться на лучшее.

– Спасибо. – Соседке как будто стало неловко. – Знаете, я, кажется, что-то припоминаю. В последнюю пару месяцев она иногда возвращалась домой очень поздно, часов в двенадцать или даже позже. После сокращения я все время так переживаю, что плохо сплю; один или два раза я слышала, как она открывает дверь ключом среди ночи. Но ведь у нее действительно могло быть много дел. Всекитайская отличница труда…

– Да, возможно, – кивнул старший инспектор. – Мы это проверим.

– А больше я ничего не знаю, – подытожила хозяйка. Старший инспектор Чэнь поблагодарил ее и вышел.

Он решил заглянуть к соседям, жившим напротив Гуань, рядом с общим туалетом. Не успел он поднести руку к звонку, как дверь распахнулась настежь. Из комнаты выбежала девушка и понеслась к лестнице; на пороге показалась разъяренная женщина средних лет. Она стояла, уперев кулаки в бедра.

– Попробуй только еще раз задрать передо мной хвост! Ах ты, маленькая дрянь! Чтоб ты сдохла! – Вдруг женщина заметила его и, выпучив глаза, уставилась на него довольно злобно.

Чэнь тут же напустил на себя самый официальный вид. С такой особой лучше быть старшим офицером полиции, который не может понапрасну терять время. Он вытащил свое удостоверение и помахал перед носом женщины жестом, который он часто видел по телевизору.

Та мигом успокоилась.

– Я должен задать вам несколько вопросов, – сказал Чэнь. – Относительно вашей соседки, Гуань Хунъин.

– Она умерла, знаю, – ответила женщина. – Меня зовут Су Наньхуа. Не подумайте чего плохого насчет того, что вы только что видели. Моя дочь спуталась с молодым бандитом, а меня не слушает. Я очень волнуюсь за нее, просто с ума схожу!

Через пятнадцать минут Чэнь узнал примерно то же, что выслушал в предыдущей комнате, у Юань; Су относилась к покойной еще более предвзято. По ее словам, Гуань всегда была очень скрытной. Странное поведение для молодой женщины – хотя, возможно, для такой знаменитости…

– Вы хотите сказать, что она прожила здесь много лет, но вы с ней так и не познакомились по-настоящему?

– Смешно, правда? А тем не менее так оно и есть.

– Она никогда не говорила с вами?

– Говорила и в то же время не говорила. «Сегодня хорошая погода». «Как дела?» И так далее и тому подобное. Исключительно общие, ничего не значащие фразы.

– Товарищ Су, вспомните, пожалуйста, вечер десятого мая, – попросил Чэнь. – В тот вечер вы видели ее? Разговаривали с ней?

– Да, в тот вечер я кое-что увидела. Я засиделась допоздна, читала последний номер «Семьи». Я бы и не заметила, как она выходит из общежития, если бы не грохот – как будто что-то уронили прямо возле моей двери. Я выглянула в коридор. Она спускалась по лестнице спиной ко мне. Не знаю, что она уронила. Видела только, что в одной руке она тащила тяжелый чемодан. Наверное, он-то и упал. Она спускалась вниз. Было поздно. Мне стало любопытно, и я выглянула в окно, но не увидела у тротуара такси.

– Значит, вы решили, что она куда-то уезжает?

– Да, я так подумала.

– Который тогда был час?

– Около половины одиннадцатого.

– Откуда вам известно время?

– В тот вечер я смотрела по телевизору «Надежду». Она идет по четвергам и заканчивается в десять тридцать. Потом я села почитать журнал; только начала читать, как услышала грохот.

– Она не говорила вам, куда собирается поехать?

– Нет. Мне – нет.

– Вы что-нибудь еще заметили в ту ночь?

– Больше ничего.

– Если что-нибудь вспомните, свяжитесь со мной. – Чэнь встал. – На карточке есть мой номер телефона.

Затем Чэнь поднялся на третий этаж, в комнату, расположенную почти точно над комнатой Гуань. Дверь ему открыл седовласый пожилой человек лет шестидесяти пяти. У него было интеллигентное лицо с проницательными глазами; вокруг рта залегли глубокие складки. Посмотрев на протянутое Чэнем удостоверение, он кивнул и пригласил:

– Заходите, товарищ старший инспектор. Меня зовут Цянь Ичжи.

За дверью находилась неглубокая ниша, в которой умещались газовая плитка и зацементированная мойка. Из ниши в комнату вела еще одна дверь. Явное преимущество по сравнению с соседними комнатами. Войдя, Чэнь с удивлением заметил, что все стены обклеены вырезанными из журналов фотографиями и плакатами с изображениями гонконгских и тайваньских поп-певцов: Лю Дэхуа, Ли Миня, Чжан Сюэю и Ван Фэя.

– Падчерица их очень любит, – пояснил Цянь, проследив за взглядом незваного гостя и убирая с приличного с виду кресла стопку газет. – Прошу вас, садитесь.

– Я расследую дело об убийстве Гуань Хунъин, – начал Чэнь. – Буду очень вам признателен за любые сведения, какие вы можете мне сообщить.

– Боюсь, мне известно немного. – Цянь покачал головой. – Хоть мы и были соседями, она со мной почти не общалась.

– Да, я уже побеседовал с жителями нижнего этажа. Они тоже считали, что она была слишком важной персоной для того, чтобы разговаривать с ними.

– Некоторые соседки считают, что она слишком задирала нос, считала себя на голову выше остальных. Но по-моему, это не совсем так.

– Почему вы так считаете?

– Сейчас я на пенсии, но на протяжении двадцати лет был заслуженным учителем. Конечно, мой статус заслуженного всего лишь на уровне района, с ней не сравнить, но я отчасти понимал ее. – Цянь погладил тщательно выбритый подбородок. – Если уж ты передовик производства, то должен быть образцом для подражания во всем.

– Весьма оригинальная точка зрения, – заметил Чэнь.

– Например, про меня говорили, что с учениками я был само терпение, но это не так – по крайней мере, так было не всегда. Но, поскольку я был заслуженным учителем, по-иному вести себя я просто не мог.

– Значит, звание заслуженного – как волшебная маска. Когда вы надеваете маску, маска становится вами.

– Вот именно, – кивнул Цянь. – Только маска не обязательно волшебная.