Дорога - Александра Маринина Страница 23

– Пожалуйста, – Родислав посторонился, пропускаянеожиданных гостей в прихожую, – проходите.

– Кто хозяин квартиры?

– Я.

Гринев заглянул в блокнот.

– Романов Родислав Евгеньевич?

– Так точно.

– Кто еще с вами проживает?

– Жена, Романова Любовь Николаевна, и дети, Николай иОльга. А что случилось-то?

– Вы сегодня ночевали дома?

– Ну конечно, – не моргнув глазом солгалРодислав. – А где мне еще ночевать? Мы все были дома. Да вы проходите! Вотсюда, пожалуйста.

Он провел оперативника и участкового в гостиную, где застолом сидели Николай Дмитриевич с Лелей на коленях и Клара Степановна.

– Вам нужен только я или жену тоже позвать? –спросил он.

– Нам нужны все, кто ночью находился у вас вквартире, – строго сказал Варфоломеев, толстый немолодой капитан,краснолицый и одышливый.

«Как принц Гамлет, – вдруг совсем некстати подумалРодислав. – Про него Шекспир тоже написал: «Он тучен и одышлив». НеужелиГамлет был похож на нашего участкового?»

– Любаша! – позвал он.

Из кухни прибежала Люба, поверх юбки и футболки повязанфартук, руки по локоть в муке.

– Кто пришел? Ой, здравствуйте, – приветливоулыбнулась она. – Добрый день, Михаил Филиппович.

Родислав с удивлением понял, что его жена знакома сучастковым. Впрочем, о том, что она знает почти всех соседей по дому, он тожеузнал всего несколько часов назад.

– Что случилось?

– Видите ли, – начал крепыш Гринев, – в вашемподъезде сегодня ночью совершено убийство гражданки Ревенко из тридцатьчетвертой квартиры. Вы ничего не видели? Может быть, слышали что-нибудь? Шум,крики, скандал. Нет?

– Нет, – Люба пожала плечами. – Я вообще-топлохо спала, у нас дочка все время просыпалась, и мне приходилось вставать иуспокаивать ее, но я ничего такого не слышала.

– А вы? – обратился Гринев к Родиславу.

– Я тоже ничего не слышал.

Он почувствовал, что его начинает мутить. Значит, тотмужчина, который выскочил в половине четвертого ночи из тридцать четвертойквартиры на втором этаже, был убийцей! И он, Родислав, его видел. Но непризнаваться же в этом здесь, сейчас, в присутствии матери и тестя, вприсутствии детей! Это значит давать объяснения: почему он возвращался домой втакое время, откуда он ехал и так далее. Это означает конец всему, испокойствию детей, и спокойствию близких, и карьере. Он инстинктивно потянулсяк жене, сделал шаг, чтобы встать рядом с ней, и обнял за плечи. Люба сразу поняла,что происходит с мужем, быстрым движением обтерла ладони о фартук и взялаРодислава за руку.

– А что Геннадий говорит? – спросила она спокойно,как ни в чем не бывало. – Вы его спрашивали?

Гринев замялся, и тут в разговор вступил Николай Дмитриевич.

– Родислав Евгеньевич – майор милиции, адъюнкт АкадемииМВД, много лет проработал следователем. А я – генерал-лейтенант Головин. Вотмое удостоверение.

Он вынул из кармана висящего на спинке стула пиджака красноеудостоверение и протянул Гриневу. Тот прочел, побледнел и вытянулся в струнку.

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! Простите забеспокойство, мы не знали…

– Плохо, – Головин повернулся кВарфоломееву. – Это я вам говорю, товарищ капитан. Вы должны знать всехсотрудников милиции, которые проживают на вашем участке. Когда вы вели старшеголейтенанта в эту квартиру, вы должны были знать, что здесь проживает офицермилиции. А вы этого не знали. Плохо.

– Прошу прощения, – удрученно пробормоталВарфоломеев, и Родиславу стало так жалко бедного служаку, что он на секундудаже забыл о подступающей тошноте.

– Надеюсь, исправитесь. Старший лейтенант, вы можетеспокойно все нам рассказывать. В нашей семье все очень хорошо понимают, чтотакое тайна следствия. Так что сказал вам Геннадий?

И снова Родислав удивился цепкости внимания своего тестя.Мало того, что он из комнаты услышал, как Гринев, представляясь, назвал своезвание – старший лейтенант, так Николай Дмитриевич еще и запомнил слова Любы иочень ловко воспользовался услышанным, чтобы создать впечатление, что онполностью в курсе и знает, о чем спрашивает.

– Геннадий Ревенко сегодня ночью дежурил, –сообщил Гринев. – Он пришел домой в десять утра и застал жену убитой.Сразу же вызвал нас.

– Но вы проверяли, он никуда не отлучался сдежурства? – спросил Головин.

– Сейчас как раз идет проверка. Ничего более точногосказать пока не могу, – доложил оперативник.

– А вы, стало быть, вместе с участковым осуществляетепоквартирный обход?

– Так точно!

– Ну что ж, желаю вам удачи. Здесь, как видите, живутмолодые люди и дети, они спят крепко, а если просыпаются, то не имеют привычкивыглядывать в окно. Вы лучше поспрашивайте стариков, они частенько мучаютсябессонницей, да и в окошки смотреть любят. Да, и мамаш с новорожденными деткамине забудьте, эта публика тоже плохо спит по ночам.

При этих словах Родиславу стало совсем невмоготу. Такоеощущение, что тесть все про него знает и каждое сказанное слово предназначенолично ему, неверному мужу его дочери.

– А… – произнес он и запнулся.

– Слушаю вас, товарищ майор, – повернулся к немуоперативник.

– Я хотел спросить: как ее убили? Чем?

– Кухонным ножом зарезали. Восемь ножевых ударов, изних шесть – в жизненно важные органы.

Родислав почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Всегонесколько часов назад он лицом к лицу столкнулся со страшным и безжалостнымубийцей, маньяком, зарезавшим кухонным ножом молодую женщину, свою любовницу.Или свою жену? Ведь Родислав совершенно не представляет себе, как выглядит этотГеннадий Ревенко. Кого он видел ночью на лестнице? Мужа? Или любовника? Но влюбом случае он видел того, кто совершил это ужасное преступление. Родиславвспомнил, что, когда тот мужчина пробегал мимо него, локоть незнакомца слегкакоснулся его плеча, и вздрогнул: в этой руке за несколько секунд до встречи былокровавленный нож, который вонзался в теплое беззащитное тело.

Он больше не мог бороться с тошнотой и выскочил из комнаты.

– Родинька! – донесся ему вслед голосматери. – Что с тобой?

Закрывая за собой дверь ванной, Родислав услышал голос жены,произносящий что-то мирное и успокаивающее. Как хорошо, что у него есть Люба,которая все понимает и всегда защищает его.

Когда он снова вернулся в комнату, участкового Варфоломееваи оперативника Гринева уже не было, а Николай Дмитриевич со знанием деларассказывал Кларе Степановне основы криминалистики, касающиеся раскрытия ирасследования убийств. Клара Степановна слушала раскрыв рот.