Ночной патруль - Евгений Сартинов Страница 23

— Нет, — вот это было уже резко и от всей души, — не я.

— Тогда вспоминай кто.

— Не помню я.

— Ну, хорошо, это не так уж и важно, — Юрий потушил сигарету, — ты скажи другое. Почему ты пошел с ними грабить человека? От участкового характеристика на тебя хорошая, в школе тоже ничего плохого вспомнить не смогли. Родители, говорят, чуть в обморок не упали. И на тебе, участие в грабеже и убийстве, две статьи как минимум лет на восемь. Как это получилось?

По лицу Журавлева промелькнуло выражение, словно он сейчас заплачет. Вообще, за эти дни, проведенные в ИВС, парень сильно осунулся, словно постарел, начал больше сутулиться.

— Не знаю, по пьянке все было, само собой как-то.

— Да и несильно ты был пьян. Это можно понять по тому, как ты описал оперативникам все происходящее, — он поднял бумаги, переданные ему Денисовым, — Ну-ка, теперь мне еще раз расскажи, как вы шли за ним, кто, где? Возьми листок, нарисуй мне, как кто стоял в момент нападения.

Журавлев нехотя взял листок, нарисовал две продольных линии, потом кружочками начал отмечать, кто как шел.

— Ну, вот тротуар, тут шел Куцый с этим парнем, тут Серый, а слева я.

— Хорошо, а теперь еще раз подробно, как все было, шаг за шагом.

Толька напрягся. В памяти его снова возник тот надоедливый стрекот цикад, ночная прохлада, и острые искры звездного неба.

— Свои надо иметь, парниша, — весело заметил Серов, продолжая идти быстро, но и не прибавляя шагу.

— Ну, нету сейчас, кончились. Что тебе, за падло сигаретку дать хорошему человеку, — сипел Куцый, стараясь не отставать от него.

— Хорошему человеку не жалко, а тебе вот жалко.

— Чего! Что ты сказал?!

— То, что слышал.

— Ты что, меня не уважаешь?!

Теперь они шли рядом, Куцый был ниже ростом, но шире в плечах. Сзади, метрах в трех шел Серый, и, еще отстав от него метра на два, Толька. Так они прошли метров тридцать, темная громада рынка была уже совсем близко.

— С тобой, брат, я срать рядом не сяду, не только что уважать. У тебя все на роже твоей поганой написано, кто ты, и что ты.

Сашке сейчас было весело, даже смешно. Замыслы этих троих парней были ему вполне понятны, но страха не было, скорее наоборот, хорошая драка словно входила в план этой прекрасной во всех отношениях ночи.

— Нет, а че ты такой борзой, а? — начал напирать Куцый, — ты че, круче всех, да?

— Пошел нахрен, урод!

Они поравнялись с дорогой ведущей на стройку, громадная лужа преградила им дорогу, нужно было обходить ее слева, по асфальту, но это мешал сделать Сашке этот низкорослый парень, справа же тротуар поджимали кусты. Их всех словно заперло на этом пятачке земли. Куцый правой рукой схватил Сашку за плечо, развернул лицом к себе. Удар левой был у него поставлен хорошо, но в этот раз кулак рассек пустой воздух. Парень каким-то чудом ушел от его удара, и тут же зубы Куцего клацнули от прямого с низу, проведенного Серовым. Куцый начал заваливаться назад, Сашка хотел добавить еще, но в этот момент подскочили два остальных парня. Удар длинного парня Сашка отразил блоком, и тут же, перейдя на технику карате, ударил его по переносице, а потом, сделав шаг в сторону ребром левой ладони заехал щуплому пацану по уху, от чего тот тут же завалился в кусты. Но в этом момент Серов сам получил удар по уху от оправившегося Куцего. Это уже разозлило Сашку, он развернулся лицом к этому широколицему недоноску, и начал часто и резко бить его по лицу. Голова Куцего тряслась от ударов, он отступал назад, в лужу, но с ног не падал. И это злило Серова, он не мог понять, как этот парень до сих пор держится на ногах. Не мог этого понять и Толька. После удара, ошеломившего его, он стоял на коленях, даже не пытаясь встать и помочь Куцему. Но тут мимо него пробежал исчезнувший из его поля зрения Серый. В руках его была длинная, толстая палка.

Сашка вовремя заметил опасность, а то бы ему было худо. На развороте он ударил своего упрямого соперника ногой, так, что Куцый все же упал назад, спиной в лужу. А Серов уже стоял лицом к своему новому сопернику. Он снова сменил технику, и удар палки принял встречным блоком, с коротким, резким криком. Встретившись с его рукой, палка с треском обломилась. Примерно треть ее отлетела в сторону. Длинный еще раз нанес удар оставшейся в руках частью, но и она развалилась на две части. Это удар был более болезненным, и Сашка не дал парню время, чтобы снова воспользоваться оставшимся в руке обрубком. В этот раз он ударил ногой, снизу, в живот этого длинного парня. Тот захрипел, согнулся, и, выронив деревяшку, начал оседать на землю лицом вперед. Земли он не коснулся, зато встретился с коленом Серова, от чего замер, а потом начал заваливаться назад. Тем временем снова активизировался Куцый. Поднявшись на ноги, он, весь в грязи, снова двинулся на Серова. Тот еле успел отскочить от его кулака, и снова провел серию из трех ударов в голову. Широколицый практически не защищался, но и не падал, хотя каждый такой удар разозлившегося Серова стоил хорошего нокаута.

— Бля…, да что ж, у тебя, мозгов совсем нет! — выругался Сашка.

Толька по-прежнему наблюдал за всем стоя на коленях, его трясла нервная дрожь. Он видел, как с трудом поднялся на ноги Серый, потом он исчез где-то в стороне, и когда длинный появился снова, в руках его была железная труба…

Серый уже двинулся в сторону дерущихся, когда сзади раздался крик Тольки.

— Атаз, машина!

Серый, оглянулся назад, и увидел, как метрах в трехстах появились два огонька фар. Машина ехала очень быстро, и Толькина паника передалась и ему.

— Уходим, Куцый, менты! — закричал он, и, бросив трубу, побежал на другую сторону дороги. За ним метнулся Толька, а потом, пошатываясь, последовал и Куцый. Вслед им понесся смех. Парень, которого они хотели ограбить, во все горло хохотал над ними. Они пробежали переулком, перепрыгнули через небольшой забор, и остановились, только когда окончательно выбились из сил.

Куцый, немножко отдышавшись, начал материться.

— …твою мать, вы что там вошкались! Сразу надо было на него накатить, со всех сторон, под коленки подкатиться, с ног сбить, а потом бы мы его запинали!

— А х… ты нас не подождал! — разразился Серый. — Я подбежал, а ты уже лежишь! Толька вон, вообще, нихрена не делал.

— Да, а знаете как он мне по голове засадил? У меня до сих пор башка кружится как после карусели, — попробовал оправдаться Толька.

— Че ты прешь, гаденыш, ты глянь на нас!

Вид у обоих подельников Тольки был действительно ужасен. Один глаз Серого был совсем затянут опухолью, второй еще смотрел. Лицо Куцего было залито кровью. Один глаз у него тоже закрылся, лицо распухло, кроме того, он весь, с головы до ног, был в грязи.

— Айда к колонке, — прохрипел он, — мне надо отмыться от этой дряни.

Купание около колонки продолжалось минут двадцать. За это время они окончательно переругались, чуть не набили морду Тольке, и согнали холодной водой остатки хмеля.