Мальтийская богиня - Лин Гамильтон Страница 23

— Абсолютно, — подтвердила я.

Табоне улыбнулся и извинился за разговор на отвлеченную тему.

— Полностью запутал вас, да?

Табоне мне нравился. Он обладал чувством юмора, хотя, возможно, как говорят, «черным», и, кажется, не принимал меня серьезно в качестве подозреваемой, несмотря на плотное касательство к этому делу. И еще он не разделял недоверие и неприязнь своих коллег к иностранцам.

— И это все, что он сказал? Коронер, я имею в виду. Что Галеа закололи чем-то острым?

— Да, примерно. Но есть еще одна деталь. Он установил время смерти. С расхождением в час или два смерть наступила вчера в полдень или чуть позже. Он основывается на том, что трупное окоченение еще не наступило, а оно наступает обычно в течение 5–6 часов. Есть и еще один факт, что последняя еда в желудке Галеа, простите за подробность, был завтрак — яйца с беконом. Бедняга даже не успел пообедать, прежде чем испустил дух.

Возможно, Галеа убили в Риме, когда он по непонятной причине шатался среди контейнеров, затем его тело запихнули в нечто вместительное из его же контейнера и отправили на Мальту по месту назначения. Или же его убили на борту самолета во время полета через Атлантику. Может статься, что его убил летчик в приступе ярости, обнаружив на борту безбилетника. Я хочу связаться с итальянскими властями и авиакомпаниями, чтобы узнать, вылетал ли Галеа из Рима. К сожалению, я не располагаю сейчас большим количеством сотрудников. Большинство их них находятся на охране государственных объектов.

— Почему? — поинтересовалась я.

— На следующей неделе премьер-министр встречает представителей из ряда Средиземноморских государств. Он хочет, чтобы Мальта вступила в Европейский Союз. Безусловно, это тяжелая задача. Оппозиционная партия против вступления. Она считает, что Европейский Союз проглотит нашу маленькую страну в один присест, при этом наша экономика потерпит крах. В чем-то она, несомненно, права. Но кто знает наверняка? Премьер-министр надеется получить поддержку Италии и Греции, чтобы они пропихнули нас в Союз, а поэтому будет поить и кормить их. А мы посмотрим, что из этого получится.

— А эти люди облечены достаточной властью, чтобы быть приглашенными, предположим, в новый дом Галеа? — поинтересовалась я.

Табоне многозначительно посмотрел на меня:

— Хороший вопрос, моя дорогая миссис Макклинток. Действительно очень хороший.

* * *

Весь оставшийся день прошел довольно тихо, если не считать одного странного инцидента. После встречи с Винсентом Табоне я с большой неохотой вернулась в поместье, побродив перед этим по Валлетте.

Мне нужно было получить по кредитке мальтийские лиры, но я решила, что сначала зайду в собор Святого Иоанна. Предлогом посещения были картины, которые я не смогла увидеть в прошлый раз в музее при соборе, в частности работы Караваджо. Подсознательно же я надеялась, что визит в столь сильное по духовной энергетике место поможет мне избавиться от ужаса предыдущего дня.

Солнце уже было высоко и жаркими лучами расплавляло все вокруг, тем более приятно было окунуться в прохладу храма. Я снова восхищалась каждым дюймом его внутреннего убранства. В маленькой капелле слева от главного алтаря находилась лестница, ведущая в кафедральный склеп. В путеводителе указывалось, что посещение склепа возможно только по предварительному письменному разрешению, чего у меня не было. В прошлое посещение ворота у входа в склеп были закрыты, а сейчас я увидела, что замок снят. До сих пор не могу понять, какая сила меня туда поманила: то ли желание увидеть нечто запретное и скрытое от людских глаз, то ли меня преследовало какое-то наваждение, — но, воровато оглядевшись, я быстро прошла за ограду и бесшумно спустилась по ступеням.

В этой усыпальнице чувствовалось что-то такое, что требовало тишины, прохлады и сырости, то есть нечто сродни самой смерти. Подгоняемая любопытством, я пробиралась вглубь почти бесшумно, стараясь не тревожить обитателей, некоторые из которых, как я успела заметить, являлись великими магистрами рыцарей святого Иоанна. Какое-то время я думала, что нахожусь здесь одна, пока не натолкнулась на… Великого Белого Охотника, который, скрючившись, очень внимательно обследовал одну из могил. Не знаю, почему меня это удивило, ведь ВБО был там, где всегда, — около рыцарей. Мой возглас изумления спугнул его. Очевидно, этот «искатель неведомо чего» настолько сосредоточился на чем-то своем, что не услышал моих шагов.

Оглянувшись, он посмотрел на меня, будто загнанный в угол зверь.

— Я дам вам тридцать процентов, — без всякого вступления произнес он.

— Тридцать процентов чего? — Я была ошеломлена.

— Хорошо, сорок, — предложил он, но я молчала.

— Фифти-фифти. Я распилю то, что мы достанем. Больше предложить не могу: слишком велики издержки. — Он говорил хриплым с придыханием голосом.

— О чем вы говорите? — воскликнула я.

— Значит, это не вы, — заключил он.

В полном смущении я принялась, однако, разубеждать его:

— Конечно же, это я. Кто же еще?

Он бросился к выходу, грубо толкнув меня на каменную плиту, и забарабанил башмаками по ступеням. Его шаги отдавались во мне, пока я стояла в полном оцепенении, прислушиваясь к точившим сырые камни каплям воды и растирая ушибленное о плиту плечо.

Только спустя какое-то время я поняла смысл этого происшествия.