Кот особого назначения - Наталья Александрова Страница 23

– Конечно, не хочу, дорогая, – Маркиззадумался, – но и самого себя поздравлять как-то глупо… Пу И… пожалуй, онслишком молод… вот Перришон… говорят, попугаи живут до ста лет и даже дольше, анаш Перринька находится сейчас в самом расцвете сил, так что ему вполне можетбыть пятьдесят… чем не юбилей?

– Бр-ред! – заорал попугай со шкафа.

– Ну никакой благодарности, – обиделсяМаркиз, – я же хочу тебе организовать полноценный праздник, а ты меняпоносишь, причем, что характерно, сверху! А ведь все знают, как опасна критикасверху!

Не принимая во внимание недовольство юбиляра, Леня набралтелефон фирмы «Каравай» и заказал поздравление господина П. Перришона спятидесятилетием. В качестве обязательного условия он потребовал, чтобыпоздравительная бригада приехала к юбиляру немедленно, с оплатой по самомувысокому сверхсрочному тарифу.

Действительно, не прошло и часа, как в дверь квартирыпозвонили.

Лола, наученная горьким опытом со шкафом, выглянула вглазок, нервно захихикала и открыла дверь.

В квартиру тут же ввалилась пестрая компания.

Возглавлял группу толстый Карлсон, пузатый дядечка скрасными глазами потомственного и заслуженного алкоголика, в клетчатом, сильнопоношенном комбинезоне, с приделанным за спиной вентилятором и рыжимивзлохмаченными волосами. Следом за Карлсоном выступала Мальвина – утомленнаяжизнью сорокалетняя женщина в коротком марлевом платье неопределенного цвета иголубом, в соответствии с ролью, парике. Под руку ее поддерживал Кот в сапогах.Сапоги у кота были хорошие, с большими отворотами и медными пряжками, а вотшляпа – картонная, порванная в нескольких местах и неловко заклеенная. Замыкалшествие Бармалей или какой-то другой сказочный разбойник – в полосатойтельняшке, с черной повязкой на одном глазу и устойчивым запахом застарелогоперегара.

Войдя в прихожую, бравые артисты встали полукругом изатянули дурными голосами:

– Юбилей, юбилей, будь здоров и не болей!

Лола, которая невольно сочувствовала столь низко павшимсобратьям по актерскому ремеслу, тем не менее возмущенно прервала их пение:

– Вы что же, думаете – это у меня юбилей? Мне, что ли,пятьдесят лет?

– Извиняемся, – выступил вперед Карлсон, который вэтой труппе, судя по всему, был за главного.

Он вытащил из своего комбинезона квитанцию, нацепил очки,довольно плохо сочетающиеся с его комедийным сценическим образом, и с некоторымтрудом прочитал:

– Господин П. Перришон… это кто же будет?

– Перришон! – крикнула Лола в глубинуквартиры, – к тебе пришли!

Перришона не пришлось долго звать. Он обожал всякую суету, иуслышав в прихожей голоса незнакомых людей, тут же прилетел, взгромоздился навешалку и заорал хриплым пиратским голосом:

– Здор-рово, р-ребята! Свистать всех навер-рх!

Одноглазый Бармалей услышал что-то знакомое,

встрепенулся и жизнерадостно затянул:

– Шестнадцать человек на сундук мертвеца…

– Полундр-ра! – закричал попугай, –пр-рекр-рати безобр-разие! Бездар-рность!

– Себя бы послушал! – отозвался обиженныйразбойник и угрюмо замолчал.

«Карлсон», которому, как старшему, полагалось удерживатьситуацию под контролем, оттеснил пирата, жизнерадостно потер руки иосведомился:

– Так где же у нас юбиляр? Где же у нас господин П.Перришон?

– А вот он, – Лола указала рукой на попугая.Перришон прикрыл глаза, склонил голову набок, переступил лапами и смущеннораскланялся. При этом с вешалки свалилась очень нарядная Полина шляпка иаккуратно спланировала на голову Кота в сапогах, приземлившись поверх егособственного картонного головного убора.

– Ага, – Карлсон задумчиво взглянул наПерришона, – значит, юбиляр у нас попугай… ну, это ничего! Вчера однусобачку с днем рождения поздравляли, на прошлой неделе – кота… собачка, хорошохоть, спокойная попалась, а кот мне все руки перецарапал… а в прошлом году кчерепахе вызывали, сто лет старушке исполнилось. Так что попугай – этонормально… ну, ребята, поехали!

Дружные актеры взялись за руки, выстроились вокруг вешалкихороводом и затянули:

– Как на Перрины именины испекли мы каравай…

Попугай смотрел на них удивленно, но в конце концов оноценил такое внимание к своей особе, распахнул крылья и жизнерадостно заорал:

– Бр-раво, р-ребята! Бр-рависсимо! Р-ренессанс!

Актеры, обрадованные таким теплым приемом,

грянули с новой силой:

– Каравай, каравай, кого хочешь выбирай! Перришон,которому очень понравилось, как ловко опустилась шляпа на голову Кота всапогах, решил продолжить эту замечательную игру. Он поддел лапой следующуюшляпку, и она аккуратно свалилась на рыжую всклокоченную шевелюру Карлсона.

– Перри, как ты себя ведешь! – попыталась Лолапризвать попугая к порядку, – не кидайся шляпами в наших гостей, этонеприлично!

– Да что вы! – махнула рукой Мальвина, –такая милая птичка! Тут мы одного чиновника поздравляли, так он напился и сталв нас дротиками бросаться! Ему как раз набор для игры в дартс подарили…

В ответ на ее слова Перришон сбросил на голубые волосыМальвины следующую шляпу. Мальвина вымученно улыбнулась и запела со всеми:

– Вот такой ширины, вот такой вышины!

Допев до конца немудреный куплет, Карлсон снова выступилвперед и хорошо поставленным голосом опытного чтеца-декламатора зачиталотпечатанный на красивом бланке текст:

– Дорогой Перришон! Позволь в этот радостный деньпоздравить тебя от имени и по поручению твоих друзей…

– Старая школа! – подал голос Маркиз, до сих пормолча наблюдавший за происходящим из дверей кухни.

Непонятно, чего больше было в его интонации – восхищения илинасмешки, – Высокий стиль! Настоящий классицизм!

Карлсон неодобрительно покосился на Леню, откашлялся ивыразительно продолжил:

– … твоих многочисленных друзей, и пожелать тебебольших творческих успехов, высокого материального благополучия, крепкогоздоровья и долгих лет жизни. Живи до ста лет, дорогой друг!

– Отчего же так скромно? – снова вступил вразговор Леня, – он и до двухсот вполне может! Правда это у себя вджунглях, но и у нас уход хороший, так что сто лет – это не предел!

Карлсон снова покосился на Маркиза и перешел к завершающейчасти документа:

– Озирая свою жизнь с высоты птичьего полета, ты можешьувидеть, как много сделано, сколь многого ты добился…

– Насчет птичьего полета – это хорошо! – одобрилЛеня.