На стороне бога - Чингиз Абдуллаев Страница 22

— Значит, есть что вспоминать.

— Ничего нет, — возразил Буянов. — Мы все вместе были вТурции. Там я и познакомился с Катей. А потом, когда вернулись домой,обнаружилось, что в наших вещах кто-то рылся. Ну и конечно, нам подсунули этигрязные наркотики. Да и не наркотики это вовсе были, а трава одна.

— Откуда вы знаете, что трава, если их вам подложили?

— Мне ведь показали эту траву. Целый день на таможнепродержали.

Милицию вызывали, ФСБ. Вся группа оставалась там до вечера.Потом разобрались и отпустили. А Погорельскому нравится рассказывать этуисторию. Каждый раз, когда он бывает недоволен нами, он начинает вспоминать обэтой турецкой истории. Я его уже сколько раз просил не делать этого, объяснялему. Все бесполезно. Он считает, что Катя виновата в том, что у него ничего невыходит. Говорит, что она приносит несчастье.

— Бедная Катя! — вдруг сказала Толдина. — Бедная девочка…

— Она ни в чем не виновата, — твердо заявил Сергей, — ноПогорельского трудно переубедить.

В коридоре послышался шум. Дронго выглянул из комнаты ипосветил себе свечой. Отари, Олег, Алтынбай и Мамука несли тело несчастнойженщины. Эдгар шел впереди, освещая скорбной процессии путь свечой, которуюдержал в руках.

Они вошли во вторую спальню, превратившуюся в своеобразныйсклеп.

Оттуда донеслись рыдания Мамуки. Дронго нахмурился.

— Вот так мы все и умрем, — вдруг сказала Толдина. — Мы всеумрем, — повторила она уже более громко.

Дронго раздраженно повернулся и прошел ко второй спальне. Онвошел в комнату в тот самый момент, когда мужчины укладывали тело убитой напостель.

При этом Эдгар благоразумно прикрыл ладонью свечу, чтобыМамука не видел раны на спине своей супруги. Он полагал, что ее тоже задушили.

— Почему, почему? — плакал Мамука. — Почему ее убили? Комуона мешала?

— Пойдем, Мамука. Нельзя тебе здесь оставаться. Давай спустимсявниз и посидим там, — предлагал Отари.

— Нет! — оттолкнул его руку Мамука, снова падая на колениперед телом супруги. — Я буду здесь до утра. Не трогайте меня! Уйдите отсюда иоставьте меня одного. Мне нужно побыть здесь.

Отари подошел к Дронго.

— Его нельзя здесь оставлять, — твердо сказал художник. —Здесь два трупа и нет света. Он может сойти с ума.

— Как его увести, — спросил Дронго, — если даже вы, егосамый близкий друг, не можете на него повлиять?

— Не знаю, — пожал плечами Отари, — я лучше останусь здесь,посижу рядом с ним. Его нельзя оставлять одного.

— Правильно, — поддержал его Вейдеманис, услышавший этотразговор, — пусть останутся вместе. А мы спустимся вниз.

Отари и Мамука остались в комнате, остальные мужчины вышли вкоридор.

— Я вернусь к Толдиной, — сказал Дронго, обращаясь к Эдгару,— а вы спускайтесь вниз.

Он снова прошел к третьей спальне и толкнул дверь. На этотраз Буянов сидел рядом с Толдиной и молчал.

— В прошлый раз, когда я входил, вы убеждали своюсобеседницу, доказывая, что так будет правильно, — сказал Дронго. — О чем выговорили?

— Господи! — произнесла Толдина с каменным выражением лица.— Вы еще и подслушивали!

— Нет, не подслушивал, — возразил Дронго. — Я открыл дверь ипоэтому услышал его слова.

— Воспитанные люди прежде всего стучат, — желчно заметилаТолдина.

— А я невоспитанный человек, — парировал Дронго. — Послевторого убийства я стал невоспитанным. Мне кажется, что вам нужно объяснить, начем вы настаивали.

— Я думаю, что нужно прекратить съемки, — пояснил Буянов, —и вернуться в Москву. Все равно сцены с Катей придется переснимать. Всеостальное можно снять в павильонах. Я просил Наташу убедить в этомПогорельского.

— Он не согласится, — медленно и мрачно сказала Толдина.

— Должен согласиться, — вспыхнул Буянов, — обязательнодолжен!

— Вы можете рассказать мне, что произошло с вашей подругойво время съемок первого фильма? — спросил Дронго.

— Вам это так важно?

— Вы уже поняли, что очень важно. Возможно, что от этогобудет зависеть наше расследование.

— Сережа, — снова обратилась к Буянову актриса, — достаньмне еще одну сигарету. Только не выходи без свечи. Возьми свечку у нашегогостя, тогда быстрее найдешь лестницу. Иначе ты свалишься, и я буду переживать.

— Мне скорее всего никто и не даст сигарету, — пробормоталСергей, поднимаясь со стула, и взял тарелку со свечой, которую принес Дронго.

Едва он вышел из комнаты, как Толдина сказала:

— Поймите меня наконец, что это не только мой секрет. Я немогу рассказывать при нем, осквернять память Катеньки. Какой вы неделикатныйчеловек!

— Сейчас не время для церемоний. Убиты две женщины. Выдолжны рассказать мне правду.

— Они были на съемках в горах, когда трое отстали от группы.Катя и еще двое мужчин. Кажется, звукооператор и помощник режиссера. В общем,они попали в очень неприятную историю — нарвались на бандитов. Обоих спутниковКати убили у нее на глазах.

— Это я уже знаю. Но ее оставили в живых?

— Ее изнасиловали, — выдохнула Толдина. — Она никому ничегоне говорила. Только мне рассказала после той поездки в Турцию. Сказала, что этоуже второе несчастье в ее жизни. Она была так потрясена, что потом целый годлечилась в больнице от нервного срыва. И затем твердо решила уехать. Переехалав Москву, сначала устроилась в какую-то студию, потом перешла на работу в наштеатр. Она была очень талантливым человеком, но играла с каким-то надломом. Этотрудно объяснить, нужно было видеть. Свои чувства она не играла, онапереигрывала, эмоций иногда было слишком много. Впрочем, я ее не виню. Ей такоепришлось пережить!

— Понятно, — сказал Дронго. — Но когда вы в первый разспустились вниз за сигаретой, вы заявили, что не хотите находиться в нашейкомпании. Что вы имели в виду?

— То и имела. Я думаю, что вы поняли, почему у Кати случилсянервный приступ. Когда мы сюда приехали, она вдруг обнаружила среди мужчинодного из тех, кто был тогда среди ее насильников. Вы же понимаете, как этострашно. Она заперлась в комнате и сказала, что не выйдет оттуда до утра, покамы не уедем отсюда.

— Она назвала кого-то конкретно?

— Нет. Но она видела вас всех. Это кто-то из мужчин, которыенаходятся в доме. Когда ее убили, я подумала, что это, возможно, случайность —поверила в неизвестного маньяка. Тем более что вы так ловко влезли в окно черезверанду.