Земляничная тату - Лорен Хендерсон Страница 22

– Много времени утекло, – отмахнулся Джон. – Я ведь тебя тоже не узнал… Боже мой! – с нежностью повторил он. – Как же ты выросла, Сэм. В последнюю нашу встречу ты походила на персонаж из «Возвращения живых мертвецов».

Так, пора прервать этот сеанс воспоминаний, пока они окончательно не вогнали меня в краску.

– Как поживает Ким?

– Хорошо, хорошо. В самой что ни на есть «струе» – работает официанткой в Ист-Виллидж. Там и живет. Ты должна с ней встретиться.

– С удовольствием. Я, собственно, собиралась ее разыскать.

Правда, не таким способом.

– Так ты здесь выставляешься? Замечательно!

Джон Толбой явно приободрился. Приятно, когда тебе радуются, а не вздымают при твоем появлении распятие над головой, исступленно бормоча «Отче наш». Хотя, возможно, сейчас Джон просто цеплялся за любой предлог, чтобы увидеть мир не в таком мрачном свете. Вряд ли его стоит за это осуждать.

– Это групповая выставка, – скромно сказала я, не желая, чтобы он неверно оценил мой статус.

Возможно, лет через двадцать, если повезет, мне тоже устроят здесь персональную выставку. А вдруг кто-нибудь проникнет в галерею и тоже намалюет на всех моих работах «Шлюха» и «Сука». Вполне вдохновляющая перспектива. По крайней мере, ругательства подразумевают, что и в пятьдесят с хвостиком можно вести насыщенную половую жизнь.

К сожалению, мысль Джона Толбоя хоть и развивалась в том же направлении, но намертво застряла между персональной выставкой и варварами. Лицо его вытянулось. Это не просто метафора – кожа вдруг обвисла, а улыбка поблекла и исчезла.

Он беспомощно оглянулся на жену:

– Не самое подходящее время. Даже не знаю, что сказать.

Я тоже посмотрела на Барбару Билдер и поразилась перемене. До сих пор, несмотря на потрясение, она вела себя в целом дружелюбно, понимая, что ее окружают люди, которые не желают ей зла. Теперь же я смогла на себе ощутить, какова Барбара, когда ее гладят против шерсти. Карие глаза потускнели, она словно хотела взглядом оттолкнуть меня от себя и своего мужа. И дело было вовсе не в том, что ей не нравились молодые художники. Пожимая мне руку, Барбара выглядела вполне радушно, хотя, по всему видно, маневр Стэнли и слегка сбил ее с толку. Неужто она ревнует Джона?

Впечатление, будто Барбара испытывает ко мне физическое отвращение, было столь велико, что я едва не попятилась. Что ж, намек понятен. Доступ к Джону Толбою запрещен.

Это был сильный удар, учитывая мою слабость к стареющим седовласым папикам в потертых вельветовых костюмах. Ладно, придется собрать волю в кулак и забыть о нем навсегда.

– Мы сегодня словно на «американских горках», – пожаловалась я Лоренсу. – Только-только решишь, что наконец-то сориентировалась, как земля уходит из-под ног и вновь орешь во все горло.

– Как я тебя понимаю! – Выглядел Лоренс по-прежнему так себе. – Я все не отойду от этой выходки Стэнли. «Давайте найдем тему повеселее» – недоуменно повторил он. – Я даже испугался. До сих пор не понимал, что значит выражение «трещать по швам». А тут увидел воочию. Стэнли буквально распадался на части.

– Как он сейчас? В порядке?

Лоренс неопределенно пожал плечами.

– Кто сейчас в порядке? Кэрол отправила Стэна к себе в кабинет, и теперь он, наверное, треплется по телефону со своим психоаналитиком и глотает «прозак», словно мятные леденцы.

Мы тащились за Барбарой, Джоном и Кэрол, которые обходили галерею, оценивая нанесенный картинам урон. Я увязалась с ними, потому что мое болезненное пристрастие к несчастьям и разрушениям не позволяло убраться восвояси, пока не обсосу всю ситуацию до конца, оставив только обглоданные кости.

– Я бы тоже принял таблеточку, – мечтательно сказал Лоренс, – но, увы, это не поможет. Слишком взвинчен. Кроме того, я уже давно пытаюсь сократить потребление.

– Господи! – воскликнула я, не веря своим ушам. – И вы еще называете меня алкоголичкой из-за лишнего стакана «маргариты»? Да вы просто кучка снобов-наркоманов.

– Взгляните, Барбара, – говорила Кэрол, показывая на особенно безобразную алую полосу. – Ничего хорошего здесь нет. Масляная краска. Убрать ее будет очень трудно. Надежда, правда, есть, поскольку вы всегда используете сильный фиксаж. Но особого оптимизма я бы не испытывала. Впрочем, я не специалист по реставрации.

– Ну почему они не воспользовались эмульсией, – скулила Барбара. – Тогда все было бы по-другому!

– Не стоит ждать от мерзавцев подобной заботливости. – Джон Толбой ссутулился и еще крепче обнял свою коренастую благоверную. – Надо благодарить Бога, что это не аэрозоль.

Барбара содрогнулась:

– Подумать страшно.

– Действительно, почему не аэрозоль? – прошептала я Лоренсу. – Баллончик гораздо удобнее.

– Да, но так пятна гораздо выразительнее, – прошипел он в ответ. Я с радостью отметила намек на вчерашний насмешливый тон. – Ведь краску из банки можно остервенело разбрызгивать по сторонам. Кляксы выглядят куда агрессивнее.

– Это точно.

– Нет-нет, я прекрасно понимаю, почему они выбрали именно краску в банках. – Лоренс все больше и больше приходил в себя. – Ярость и необузданность, кровь и…

Он уже говорил во весь голос. Кэрол резко обернулась и пронзила его гневным взглядом. Лоренс покорно затих, а Кэрол кинулась заверять Барбару:

– Немедленно вызову реставратора. Я знаю очень хорошего специалиста. Возможно, она зайдет сегодня и выскажет свое первое впечатление.

– Было бы прекрасно, – искренне сказала Барбара. – Прошу вас, сразу же сообщите мне. Я буду ждать у телефона.

– Конечно, Барбара. Мы сделаем все, что в наших силах. И обещаю – постараемся найти вандала. Даже, если это мой сотрудник.

– Я верю в вас, Кэрол.

Барбара вела себя на удивление послушно. Хотя после зрелого размышления я перестала удивляться. Судя по всему, она была разумной женщиной: истерика могла закончиться головной болью и только. А так все с ней тетешкаются, успокаивают, готовы выполнить любое ее желание. Гораздо приятнее мигрени.

Маленькая процессия – королева Барбара, ее верный супруг, советники и придворные – проследовала на первый этаж, чтобы оценить положение там. Я тревожно сглотнула. Внизу все выглядело гораздо хуже. Очевидно, вандал начал с первого этажа и выплеснул там основной ушат энтузиазма. Верхние залы, несмотря на кровавые пятна, все-таки не походили на скотобойню.

Зажужжал дверной звонок. Кэрол, которой, видимо, не терпелось заняться конкретным делом, не стала посылать Лоренса, а сама кинулась к переговорному устройству. После краткого обмена репликами она отодвинула засов и распахнула дверь.

– Входите, господа.