Сильный яд - Дороти Ли Сэйерс Страница 22

— Мне страшно неудобно вас беспокоить, тем более что вам пришлось столько пережить, но это касается смерти вашего сына и судебного разбирательства. Только не подумайте, что я вмешиваюсь не в свое дело, — у меня есть на то серьезные причины личного характера. Видите ли, я знаком с мисс Вэйн — честно говоря, она мне очень нравится, — и я не могу отделаться от мысли, что произошла ошибка, поэтому хотел бы как-то помочь ее исправить.

— О, конечно! — сказал мистер Бойз. Он тщательно протер пенсне и несколько криво водрузил его на нос. Внимательно посмотрев на Уимзи и, очевидно, не найдя зрелище неприятным, он продолжил: —

Бедная заблудшая девочка! Уверяю вас, во мне нет ни капли мстительного чувства, так что я больше всех на свете был бы рад узнать, что она непричастна к этому чудовищному делу. И даже окажись она виновной, лорд Питер, ее наказание причинило бы мне мучительную боль. Что бы мы ни делали, мертвых не вернуть, и самое верное — оставить воздаяние Тому, кому оно принадлежит по праву. Воистину нет ничего ужаснее, чем отнять жизнь у невиновного. И если бы была хоть малейшая вероятность такого исхода, сознание вины преследовало бы меня до конца моих дней. Должен признаться, когда я увидел в суде мисс Гарриет Вэйн, я глубоко усомнился в правоте полиции.

— Спасибо, — ответил Уимзи, — вы очень добры. И облегчаете мою задачу. Позвольте спросить: вы сказали «когда я увидел ее в суде» — раньше вы с мисс Вэйн не встречались?

— Нет. Конечно, я знал, что мой несчастный сын вступил в незаконную связь с некой молодой особой, но я не в силах был с ней увидеться, и, думаю, она сама, совершенно правильно рассудив, воспротивилась какому-либо знакомству с нашей семьей. Вы моложе меня, лорд Питер, вы принадлежите к тому же поколению, что и мой сын, и вы, наверное, поймете: между мной и сыном — хотя он и не был дурным, развращенным человеком, нет, я бы ни за что так не сказал, — так вот, между нами не было полного доверия, какое должно быть между отцом и сыном. Конечно, это во многом моя вина. Если бы только его матушка была жива…

— Мистер Бойз, я прекрасно вас понимаю, — мягко сказал Уимзи. — Такое случается. Причем случается на каждом шагу. Послевоенное поколение и так далее. Многие слегка съехали с катушек, хотя они славные ребята. Просто не сходятся во мнении со старшими. Со временем это проходит. Винить здесь некого. Молодым нужно перебеситься и так далее.

— Но я никак не мог одобрить идей, которые настолько расходятся с религией и моралью, — грустно сказал мистер Бойз. — Возможно, я слишком прямо об этом заявлял. Если бы я относился снисходительнее…

— Здесь ничем не поможешь, — ответил Уимзи. — Каждый должен сам со всем этим разобраться. А когда люди принимаются писать книги и начинают вращаться в определенных кругах, они склонны, как бы это сказать, довольно громко выражать свои взгляды.

— Может быть. Но я все равно чувствую себя виноватым. Хотя вам от этого никакой пользы. Простите. Если произошла ошибка, а доказательства явно не убедили присяжных, мы должны сделать все возможное, чтобы поправить дело. Чем я помогу помочь?

— Что ж, боюсь, сначала мне придется задать вам совершенно отвратительный вопрос, — сказал Уимзи. — Еоворил ли ваш сын — лично или в письме — что-нибудь, что могло бы навести вас на мысль о том, что он устал от жизни? Простите.

— Нет, не говорил. Естественно, полиция и адвокаты уже меня об этом спрашивали. И могу вас заверить, что такое мне никогда и в голову не приходило. Для этого не было оснований.

— Даже когда ваш сын расстался с мисс Вэйн?

— Даже тогда. Вообще-то мне показалось, он был скорее рассержен, чем подавлен. Должен признаться, я был крайне удивлен, что после всего, что между ними было, она воспротивилась женитьбе. Я до сих пор не могу этого понять. Видимо, ее отказ очень его поразил. Он ведь с такой радостью писал мне о своих намерениях. Вы, наверное, помните это письмо? — Мистер Бойз принялся рыться в захламленном ящике. — Если хотите, можете взглянуть.

— Может быть, вы просто зачитаете отрывок? — предложил Уимзи.

— Да, да, конечно. Одну минуту. Вот: «Отец, теперь твое нравственное чувство будет удовлетворено, ибо я намерен, как говорят добрые люди, официально оформить отношения». Бедный мой мальчик, он часто бывал легкомыслен в выражениях, но сердце у него было доброе. Боже мой. Да, так вот: «Моя избранница просто прелесть, и я решил сделать все честь по чести. Она и правда этого заслуживает, так что, когда мы заживем как полагается, ты, надеюсь, и к ней станешь относиться по-отечески. Не буду тебя просить провести церемонию — ты, верно, понимаешь, мне больше подходит регистрационное бюро; она, как и я сам, была воспитана в духе благочестия и все же, по-моему, совсем не стремится услышать „глас, над Эдемом прозвучавший“. [33]Я сообщу тебе о времени, чтобы ты, если пожелаешь, мог прийти и благословить нас (qua отец, если не qua священник)». Видите, лорд Питер, он серьезно собирался сделать все как следует, и я был так тронут, что он попросил меня прийти.

— Похоже на то, — сказал Уимзи, подумав про себя: «Если бы этот тип был жив, с каким удовольствием я бы из него душу вытряс».

— И есть другое письмо, в котором говорится, что свадьба разладилась. Вот оно: «Дорогой отец, прости, но мне придется с благодарностью вернуть тебе поздравления. Свадьбы не будет, а невеста сбежала. Не хочу вдаваться в подробности. Гарриет выставила на посмешище и себя, и меня, так что говорить больше не о чем». Позже я узнал, что какое-то время он неважно себя чувствовал, но это вам и так известно.

— Он не делился с вами предположениями о причинах своей болезни?

— Нет, мы были уверены, что это застарелый гастрит. Он никогда не был особенно здоровым мальчиком. Из Харлека он с большим воодушевлением писал, что ему гораздо лучше, и говорил о своих планах отправиться на Барбадос.

— Правда?

— Да. Я подумал, это пойдет ему на пользу и поможет развеяться. Но об этой поездке он говорил очень неопределенно, ничего еще не было решено.

— Он еще когда-либо упоминал мисс Вэйн?

— Ни разу, кроме того дня перед смертью.

— Как вы думаете, что он тогда имел в виду?

— Я не знал, что и думать. Разумеется, тогда никто еще не предполагал отравления, и я решил, что его слова относятся к их ссоре, вызвавшей разрыв.

— Понимаю. Хорошо, мистер Бойз. Если исключить возможность самоустранения…

— Он бы никогда этого не сделал.

— Тогда мог ли кто-то желать его смерти?

— Но кто?

— Скажем, другая женщина?

— Об этом мне ничего не известно. Если бы появилась другая женщина, я бы знал. Он не делал из этого тайны, лорд Питер. Филипп всегда был в высшей степени прям и откровенен.