Друзья, любовники, шоколад - Александр Макколл Смит Страница 22

– Прекрасно, – воскликнула она. Трубка молчала.

– Прекрасно, – повторила Изабелла.

– Не хочешь ли прийти ко мне позавтракать? – спросила Кэт. – Он сейчас припаркует машину возле отеля и сразу вернется ко мне в магазин. Томазо поселился в «Престонфилд-хаус».

– А я не буду… лишней? – осторожно спросила Изабелла. – Думаю, вам приятнее позавтракать вдвоем. Зачем я вам?

– Не накручивай, – рассмеялась Кэт. – Мы вовсе не парочка. И ничего такого не ожидается. С ним весело, но не больше.

Изабелле очень хотелось спросить, совпадает ли эта оценка с ощущениями Томазо, но она прикусила язык. Решение не лезть с советами было серьезным, а этот вопрос уже мог быть истолкован как вмешательство в чужие дела. В любом случае, ей стало легче: у Кэт в мыслях нет заводить роман с этим гонщиком. Изабелла знала, что не годится судить о человеке по отрывочным сведениям – да и вообще судить с чужих слов, – но основания для беспокойства были весомы. Красавчик итальянец – как-то само собой разумелось, что он красив: все мужчины, с которыми Кэт встречалась, были красивы, – тяготеющий к старинным «бугатти», вряд ли окажется надежным, желающим вить гнездо человеком. Его цель – бить рекорды и разбивать женские сердца, подумала она и чуть не произнесла это вслух, но, к счастью, успела одернуть себя.

– Так ты придешь? – спросила Кэт.

– Если ты в самом деле этого хочешь, разумеется, – ответила Изабелла.

– В самом деле хочу. Специально приготовила салат. Плюс оливки. Твоего любимого сорта.

– Прекрасно знаешь, что я пришла бы и без этого. Поднявшись наверх, Изабелла осмотрела себя в зеркале. Сизо-серую юбку, в которой она любила садиться за письменный стол, дополняла – если слово «дополняла» не было в данном случае слишком торжественным – свободная вязаная жакетка кремового цвета с маленьким пятнышком чернил на левом рукаве. Нет, улыбнулась Изабелла, так не пойдет. Нельзя в таком виде знакомиться с человеком, интересующимся коллекционными «бугатти», да и вообще с любым итальянцем.

Она распахнула шкаф. Посмотрела на черное струящееся платье, купленное в бутике на Морнингсайд. Греховное платье, пронеслось в голове, греховное, ибо грех покупать такие дорогие тряпки. Сладкий грех. Она любила это платье и надевала его очень часто. Кстати, итальянки часто ходят в черном. Нет, это не годится, нужно что-то совсем другое. Если надеть вот этот красный кашемировый джемпер с высоким воротом, юбка сразу же будет выглядеть по-иному, а пара свободно висящих сережек со стразами довершит комплект. Вот! Кэт будет ею гордиться. Тетки Томазо, наверное, ходят под вдовьими покрывалами, и над верхней губой у них растут усики, а… Но она тут же оборвала себя. Мало того, что такие мысли неблагородны, они, скорее всего, неверны. Это в прежние времена итальянские тетушки отличались избыточным весом и лишней растительностью на лице, но все меняется, и теперь они, скорее всего, стройные, модные, загорелые.

Изабелла попрощалась с Грейс, которая ответила откуда-то из глубин дома, и вышла на улицу. Весь тротуар был, как всегда, уставлен машинами студентов из расположенного неподалеку Университета Напье. Это чудовищно раздражало соседей, но почти не трогало Изабеллу. А для студентов жители квартала были чем-то почти неодушевленным, привычным фоном, на котором проходила их жизнь, с вечеринками, долгими разговорами за чашкой кофе и… Мысли Изабеллы споткнулись. Чем там еще занимаются эти студенты? Ответ был известен. И в общем, почему бы им этим не заниматься, если они, конечно, делают это по-человечески? Изабелла была против беспорядочных связей, считая их издевательством над нашим долгом оберегать и уважать друг друга. Утоление сексуального голода на бегу, в спешке, недопустимо. Но и терпеть голод тоже не выход.

Повернув на Мерчистон-кресент, чья дуга вела к Брантсфилду и магазину Кэт, Изабелла начала размышлять о том, что может испытывать человек, получивший возможность дарить любовь. Не свою – кто знает, нужна ли она? – но ту, о которой кто-то давно безнадежно мечтает. Какая это была бы дивная власть! Ты долго втайне восхищался девушкой? Больше не надо томиться – она твоя. А ты, дорогая, уже отчаялась привлечь внимание этого чудного парня? Ничего страшного, ну-ка попробуй еще раз.

Но я и сама одинока, подумала Изабелла. Кто ж даст мне право делать такие подарки? Хотя, с другой стороны, разве я напрягалась, подыскивая себе пару? Нет – со времен Джона Лиамора. Годы, долгие годы после разрыва она сомневалась, что вообще хочет быть с кем-то. Но теперь появилась готовность снова пойти на риск и пережить то, что всегда приносит с собой мужчина: опасность быть брошенной, обманутой, несчастной. Есть еще шанс, думалось Изабелле. Она достаточно молода и привлекательна, чтобы выдерживать сравнение с другими. Мужчины считают ее интересной – она это знает, это заметно по их реакции. Романтический ужин вдвоем – это было бы хорошо. Она легко представила себя сидящей за столиком у Олорозо. Из окна открывается вид на крыши и далекие холмы Файфа, а напротив нее сидит он, приятный собеседник, человек с чувством юмора, способный рассмешить или, наоборот, растрогать, вызвать на глаза слезы. Этот мужчина должен быть похож на… Она попыталась сосредоточиться. На кого же похожи мужчины, наделенные всеми этими качествами? Или, что более актуально, где они?

Джейми, конечно. Именно он возник в ее мыслях и сел за воображаемый столик у Олорозо. Взгляд его серых глаз, разговоры на их любимые темы. Изабелла покачала головой. Слишком поздно. Звезды, соединившие их, допустили фатальный анахронизм. Будь она лет на пятнадцать моложе, он был бы чудесной парой и уж она б его не упустила. Кроме него, никто не был бы нужен. Но в нынешнем ее возрасте это недопустимо, непристойно, и она запрещает себе так думать о Джейми. Отгоняет все мысли о нем, как пьяница отгоняет все мысли о бутылке, игрок – о скачках, сладострастник – о доступной женщине.

Она уже подходила к концу Мерчистон-кресент. Впереди тянулась цепочка автомобилей, въезжающих в город со стороны Морнингсайда и движущихся на юг. Магазин Кэт был в середине квартала. С одной стороны – ювелирная лавка, с другой – антикварный салон. А еще через несколько домов, по той же стороне улицы, – рыбник, у которого, сколько она себя помнит, отец всегда покупал копченые селедки из залива Лох-Фин. Однажды она видела здесь и антиквара. Он также покупал сельдь и с видом знатока принюхивался к рыбе. Вот одна из прелестей жизни в давно знакомом городе: ты столько знаешь обо всех, кто обретается рядом. Потому так уютны небольшие итальянские городки: все в них знакомо, все известно. Она снова вспомнила, как приезжала в Реджио-Эмилию к подруге – той самой, с которой они покупали на сыроварне пармезан. Вечерами они ходили гулять на площадь, пьяццу, и они чуть ли не поминутно останавливались с кем-нибудь поговорить. То это была кузина, то подруга тети, то сосед, пару лет живший этажом ниже, – потом он переехал в Милан, но теперь, судя по всему, вернулся. А когда он учился в школе, за ним водилось ужасное прозвище, да-да, именно так его называли! Конечно, в Эдинбурге подобное невозможно: погода здесь не благоприятствует неторопливым променадам, зато, заглянув к рыбнику купить селедки, неизбежно встречаешь знакомых.