Бриллианты вечны - Ян Ланкастер Флеминг Страница 22

Бонд написал в регистрационной книге: «Джеймс Бонд, отель „Астор“, Нью-Йорк». За конторкой стояла злобного вида портье, в очках, выражение лица которой явно говорило об ее уверенности в том, что Бонд, как и все другие жаждущие «легкой жизни», обязательно сопрет полотенце, а, может, и простыни. Бонд, тем не менее, заплатил тридцать долларов за три дня и наградой ему был ключ от номера 49.

С чемоданом в руке он по дорожке между увядших гладиолусов, растущих на потрескавшейся от неполивания лужайке, прошел в основное здание гостиницы и поднялся в свой номер. Это была опрятная комната с двумя кроватями, креслом, тумбочкой, эстампами Кюрье и Ива, комод и коричневая пластмассовая пепельница — стандартный набор мебели американских мотелей. Туалет и душ были безукоризненны, даже уютны, и, как предсказывал Лейтер, зубные щетки были обернуты в целлофан, а на унитазе лежала полоска бумаги с надписью «дезинфицировано».

Бонд принял душ, переоделся и отправился в находившуюся неподалеку забегаловку с кондиционером, где выпил два «бурбона» и съел «обед с курицей» за 2.80. И забегаловка, и обед были столь же очевидным порождением «американского образа жизни», как и мотель. Бонд вернулся к себе в номер, купив по дороге местную газету «Саратожер», где вычитал, что выступать на «Застенчивой улыбке» будет некий Т. Белл.

Где-то после десяти часов вечера в дверь тихо постучали. Прихрамывая, вошел Лейтер. Он весь пропах дешевым вином и плохими сигарами, но видно было, что он не впустую провел время.

— Кое-чего я разузнал, — сказал он. Крюком он подтащил кресло к кровати, на которой лежал Бонд. Лейтер сел и достал сигарету. — И судя по всему, вставать нам придется чертовски рано. В пять утра. Поговаривают, что «Застенчивая улыбка» будет на пробном заезде в 5.30. Надо поглядеть, кто там будет в это время. Владельцем ее назван какой-то Писсаро. Такая же фамилия у одного из директоров «Тиары». В определенных кругах он известен как «Недоумок» Писсаро. Раньше заведовал наркотиками. Получал их из Мексики и мелкими партиями рассылал «толкачам» вдоль побережья. ФБР его сцапало, и он отбыл срок в Сан-Квентине. Когда он вышел, в награду за отсидку Спэнг дал ему место в «Тиаре». Теперь он такой же владелец ездовых лошадей, как и Вандербильт. Здорово, да? Надо бы взглянуть, как он сейчас выглядит. Раньше, когда он орудовал с кокаином, мозги у него были почти уже набекрень. В Сан-Квентине его подлечили, но помогло это мало. Тогда-то к нему и прилипло прозвище «Недоумок». Потом есть еще такой «Трезвонящий» Белл [Bell (англ.) — «колокольчик»]. Неплохой наездник, но всегда готов пойти на сговор, особенно если хорошо платят и не дают засыпаться. Будь «Трезвонящий» там один, я бы с ним побеседовал кой о чем: есть у меня к нему одно предложение. У тренера тоже рыльце в пушку. Зовут его Бадд, «Розовый» Бадд. Все эти клички смешно звучат, но не обманывайся, это все люди серьезные. Бадд этот родом из Кентукки, так что про лошадей он знает все. Одно время его гоняли по всему Югу. Он, что называется «маленький рец» в отличие от «большого реца» — рецидивиста. Воровство, грабежи, изнасилования — всего понемножку, но вполне достаточно, чтобы в полиции на него имелось пухленькое досье. Однако последние несколько лет он чист, если к нему вообще подходит такое слово. Работает тренером у Спэнга.

Точным щелчком Лейтер послал окурок в компанию к гладиолусам. Он встал и сладко потянулся.

— Таковы персонажи в порядке их появления, так сказать, — молвил он. — Выдающаяся труппа. Жду не дождусь того момента, когда они все окажутся за решеткой.

Бонд был в недоумении.

— Так почему же ты просто не выдашь их полиции? На кого же ты работаешь? Кто тебе платит?

— Меня наняли руководители фирмы. Они оплачивают контракт, плюс премиальные за конкретные сведения. Да и с полицией все не так просто. Ведь сцапай они, например, конюха, вышка ему обеспечена. Ветеринарная служба проверила эту лошадь, а настоящую «Застенчивую улыбку» давно уже пристрелили и пепел развеяли. Нет, у меня — свои идейки есть, и если все получится так, как я задумал, ребяток Спэнга ожидают большие неприятности, и не только на ипподромах. Сам увидишь. Ну да ладно, в пять утра я буду здесь и постучу, на всякий случай.

— Не боись, — сказал Бонд. — Я буду уже в седле, когда койоты еще не закончат выть на Луну.

Проснулся Бонд вовремя. Воздух был восхитительно свеж, когда вслед за прихрамывающим Лейтером он подошел к стоящим среди вязов конюшням. Небо на востоке было жемчужно-серым, похожим на наполненный дымом воздушный шар. Начинали щебетать первые птицы. Из стоявших за конюшнями палаток вертикально поднимался к небу голубой дымок от гаснущих костров, пахло свежесваренным кофе, смолой и росой. Слышался шум льющейся воды, позвякивание ведер, ржание лошадей. Подойдя ближе к кругу, Бонд и Лейтер увидели вереницы покрытых попонами лошадей, которых вели под уздцы мальчишки-конюхи, нарочито грубовато приговаривавшие: «Давай-давай, лентяйка, шевели мослами. Не балуй. Что-то ты сегодня утром больно норовиста».

— Они готовятся к утренней пробежке, — сказал Лейтер. — Галопированию. Тренеры пуще всего ненавидят это мероприятие, так как именно в этот час здесь появляются хозяева лошадей.

Облокотившись на окружавшую запасной ипподром невысокую ограду, Бонд и Лейтер почти одновременно вздохнули, подумав о слишком раннем подъеме и о том, что горячий завтрак им бы не помешал. Лучи солнца внезапно упали на кроны деревьев, стоявших на противоположной стороне ипподрома, выкрасили верхние ветви в золотистый цвет, через мгновение, исчезли утренние тени, и наступил день.

Как-будто ждавшие поблизости этого знака, слева от ипподрома появились трое мужчин, один из которых вел на поводу крупную гнедую лошадь с белой звездочкой на лбу и в белых чулках.

— Не смотри в их сторону, — шепотом, не поворачивая головы, сказал Лейтер. — А еще лучше — отвернись от них и следи за теми лошадьми, в попонах. Старик, который идет рядом с ними — это Джим Фицсиммонс, лучший тренер в Америке. Все эти лошади принадлежат Вудворду, и многие из них сегодня окажутся победителями. Не привлекай к себе внимания, а я послежу за нашими общими друзьями. Так. Ведет лошадь конюх, далее — никто иной, как Вадд. За ним — мой старый друг «Недоумок» в обалденной рубашке цвета лаванды: он всегда любил шикарную одежду. Хорошая лошадка, конечно. Мощная. Попону с нее сняли, а прохлады она, видно, не любит. Так и встает на дыбы, так и пляшет. Конюх ее еле удерживает. Надеюсь, ей не удастся лягнуть «мистера Писсаро» прямо в морду. Теперь поводья взял Бадд, и лошадка несколько успокоилась. Конюха он куда-то отправил, а сам повел лошадь по кругу. Теперь он медленно ведет ее к стартовой черте. Остальные достали часы и приготовились засекать время. Смотрят по сторонам. Нас заметили. Старайся выглядеть как можно беззаботнее, Джеймс. Как только начнется забег, им будет не до нас. Так, начинают. Теперь можешь повернуться. «Застенчивая улыбка» стоит на дальней стороне круга, а бандюги нацелили на нее бинокли, ждут отмашки. Она пойдет пол-мили. Писсаро стоит у пятой отметки.

Бонд повернулся и увидел две замершие в ожидании мужские фигуры. Солнце отсвечивало в стекла биноклей и часов-секундомеров, которые они держали в руках.