Кот в ужасе - Ширли Руссо Мерфи Страница 22

— Можно мне пойти и забрать чашку с кофе?

Дэвис кивнула. Райан вернулась на кухню, чтобы снова наполнить чашку, а затем опять вышла па балкон и поставила чашку на перила, стараясь унять дрожь в руках и испытывая чувство вины при мысли о Руперте.

В тот год, когда они поженились, он с огромным энтузиазмом отнёсся к тому, что она будет работать вместе с ним в его строительной фирме. Всё складывалось чудесно: ей предоставлялась возможность воспользоваться своим дизайнерским образованием. Хотя у неё не было диплома архитектора, она могла поучиться основам инженерных наук у штатного архитектора компании. Так вышло с самого начала, что Руперт управлял коммерческой стороной деятельности фирмы – наймом сотрудников, заключением сделок и прочей бухгалтерией, а она помогала архитектору и всё больше и больше занималась чертежами и разработкой моделей. Когда архитектор ушёл из их фирмы, чтобы основать собственное дело, она уже была способна сама разрабатывать проекты, изредка прибегая к помощи инженера-консультанта. Клиентам её работа нравилась. Она также помогала плотникам, используя навыки ремесла, которому в детстве по выходным и в каникулы обучал её дядя Скотти.

Райан так преуспела в работе, что вскоре заменяла троих мастеров. Но затем начались неприятности. Руперту не нравилось, что она работает одна с целой бригадой мужчин, хотя это экономило их деньги. Она никогда не настаивала на оплате своего труда проектировщика или прораба, все деньги поступали на счёт их фирмы. Она никогда не выясняла, сколько мог потратить Руперт на свои личные надобности. Ей казалось, что Скотти пытался сказать ей об этом, но она не хотела слушать.

Теперь Скотти работал на неё; милый и рассудительный грубиян Скотти, который любил плотницкую и тонкую столярную работу и никогда не пытался взяться за управленческую сторону бизнеса. Не задавал вопросов, он сразу же присоединился к ней, едва оба перебралась в Молена-Пойнт, и стал её главным плотником и прорабом. Скотти поселился у Далласа в принадлежавшем их семье летнем доме и был счастлив оказаться вдали от «Даннизер Констракшн» не меньше неё.

Когда Райан ушла от мужа, вопрос «куда податься?» даже не возникал. Она любила Молена-Пойнт с детства. Расставшись с Рупертом, она в тот же вечер покинула Сан-Франциско, выбрала самый старый из принадлежавших фирме пикапов и погрузила в него все свои пожитки, которые аккуратно упаковала в разнокалиберные коробки из-под спиртного, взятые в местном магазине. Поездка заняла всего пару часов. По приезде в город она купила большой сэндвич и пару бутылок холодного пива, нашла единственный мотель, где были свободные места, и позвонила Далласу. Услышав о том, что она сделала, он не мог скрыть радости. Она сказала, что несколько дней намерена побыть одна, «чтобы зализать раны», и он отнесся к этому с пониманием. Райан долго стояла под горячим душем, а потом забралась в постель, прихватив сандвич и пиво. Она пыталась расслабиться, пыталась разобраться с обуревавшими её чувствами. Победная радость освобождения сменялась страхом перед тем, что ждет впереди. Сначала он казалось, что она сошла с ума, затевая своё собственное дело, что она не сможет добиться успеха, но в следующую минуту она уже спрашивала себя, почему не сделала этого раньше. При этом она понимала, что, если она заявит о своих претензиях на половину компании. Руперт будет бороться и, возможно, даже выиграет, опустошив её персональный банковский счёт и оставив её ни с чем. Райан знала, что придется искать адвоката. И что судебный процесс будет чрезвычайно мучительным для неё. Однако половина фирмы по праву принадлежала ей, и она намерена была получить свою долю. В конце концов, ей нужны были деньги, чтобы открыть собственную фирму.

Тогда, в мотеле, она сидела в постели, пытаясь успокоиться и спрашивая себя, сможет ли она преуспеть в таком нелегком деле. Взволнованная и подавленная, она даже не позвонила сестре, хотя Ханни немедленно примчалась бы с бутылкой шампанского, чтобы отметить её мудрое решение и будущие успехи.

Ханни переехала сюда за несколько месяцев до тою как Даллас сменил работу, и Райан могла бы остановиться у любого из них. Но Ханни была слишком жизнерадостной и уверенной в себе, она бы немедленно принялась учить её жить, при этом стремясь максимально облегчить ей жизнь и делая всё за неё. Было бы трудно объяснить Ханни эти непоследовательные страдания, смешанные с безумной эйфорией оттого, что теперь она свободна. Почти свободна. Так она и уснула, обнимая подушку, поздравляя себя с тем, что Руперт ушел из её жизни, и опасаясь того, что ждет её впереди.

А сейчас, увидев с балкона, как Хуана Дэвис обогнула гараж и посмотрела на неё, Райан поставила чашку на перила и пошла вниз, чтобы ответить на вопросы следователя.

Ранним утром переулок, где находился магазин Джолли, был мягко освещён декоративными фонариками; тусклое свечение исходило также от окон и дверных витражей соседних лавчонок. Очаровательная мощённая брусчаткой улочка, украшенная ровными рядами вазонов с декоративными деревьями или цветами, не только входила в излюбленный маршрут туристических прогулок, но и была местом сбора городских кошек – всех тех, кто не обладал даром речи, понятия не имел об удивительных способностях Джо, Дульси и Кисули и кому до таких вещей даже дела не было. Если случайной кошке и приходилось оказаться свидетельницей их общения, она смотрела на них со страхом или изумлением, но эти случаи были мимолетны и редки.

Войдя с западного конца в тянувшийся вдоль всего квартала переулок, они застали там под жасмином крупную рыже-полосатую кошку, которая слизывала с бумажной тарелочка последние крошки угощения Джорджа Джолли. Джо хорошо знал эту мадам, как-то раз их знакомство зашло даже дальше просто дружеского общения. Впрочем, это было давно, задолго до встречи с Дульси. Возможно, старая подруга даже и не помнила об их коротком свидании, и уж конечно, не стал вспоминать об этом Джо. Теперь он стал совсем иным, был безраздельно предан своей настоящей любви, хотя всё ещё поглядывал и на других. За погляд, как говорится, денег не берут.

Закончив завтрак, рыжая мадам разлеглась на брусчатке – там, где на мостовую должны были пролиться первые утренние лучи, если только путь им не преградит пелена тумана. Дульси взглянула на неё с полным равнодушием, её мысли были в чудесном Сан-Франциско, где Чарли и Максу Харперу уже пора было просыпаться.

— Завтрак в «Святом Франциске», — мечтательно пробормотала она, — и прогулка по городу.

Такое путешествие в город у залива уже давно было её мечтой. Услышав эти мысли вслух, рыжая кошка округлила глаза, затем презрительно отвернулась и закрыла нос хвостом. Подобное повеление казалось ей недопустимым, оно явно вызывало недоумение и раздражало её. Она прищурилась, но не двинулась с места, однако шкура на её спине мелко задергалась от опасливого негодования. Мимо переулка неторопливо прошел какой-то бездомный бродяга, затем пробежали трусцой две худенькие девушки. Их волосы, стянутые в хвостики и выпущенные сзади из бейсболок, ритмично подпрыгивали.

— Завтрак в постель, — прошептала Дульси, продолжая грезить. — Побродить по этому прекрасному городу, прокатиться в Сосалито и Окленд, посетить музеи и галереи.