Укрепрайон «Рублевка» - Александр Смоленский Страница 22

– Вы знаете, особенно трудно соблюдать режим питания в двух местах, – неожиданно для самого себя решил поделиться с собеседником Шатунов. – Когда приходится бывать в войсках или в крестьянских хозяйствах.

Видимо, вспомнив одну из таких своих недавних поездок, Сергей Васильевич горько поморщился.

– Что? С перчиком переборщили? – заботливо спросил Кушаков. – Осторожней надо с перчиком-то. Может, водочкой остудите?

Шатунов снова поморщился.

– Вкусно, конечно, но потом неделями приходится на минералке сидеть.

Кушакову этот разговор был абсолютно непонятен.

– Бросьте, Сергей Васильевич, о какой такой полноте вы беспокоитесь? Даже намека нет.

– Ну да, как в войска приедешь, особенно к морякам, – тебе предлагают переодеться, а у тебя брюки не сходятся... Словом, беда, Петр Семенович. Надо же как-то соответствовать.

– Беда? Какая беда?! Завтра на пару километров пробежите больше, и все стает, – назидательно ответил Кушаков и без каких-либо переходов продолжил: – Вчера президент, по сути, дал вам карт-бланш, обещал вверить кормила власти. А данное обстоятельство накладывает на вас, да и на меня, пожалуй, особую ответственность. Но как этой возможностью распорядиться? Не мелочиться, а сосредоточиться, так сказать, на главном?

– И что вы считаете главным? – наивно спросил Шатунов, прекрасно сознавая, что лично для него является главным.

– Вы еще спрашиваете?! У меня есть достоверные данные, что некоторые ваши друзья имеют свои виды на будущее страны, а следовательно, и на президентский пост. Поэтому действительно затеяли с вами или против вас нечестную игру...

– Вы имеете в виду то, что президент говорил про олигархов?

– Именно! Те самые, которые...

– Говорите, да не заговаривайтесь, – резко прервал собеседника Шатунов, видимо, уже готовясь жестко отреагировать на то, о чем Кушаков смолчал. – Собираете всякие сплетни.

– Я не заговариваюсь, и потом – мы же сразу договорились быть откровенными. Президент просил помочь вам. Например, не оказаться у разбитого корыта, – терпеливо объяснял Кушаков. – А что значит в наше время помочь? Открыть глаза. Всего-то. Поймите, олигархи представляют серьезную опасность для будущего. У них действительно имеется своя лошадка на бегах. Хотите, даже скажу кто?

Невидящим взглядом Шатунов уставился на генерала, будто перед ним сидел тот самый кандидат, о котором ему только что хотели сообщить.

– Хочу, – наконец тихо сказал Сергей Васильевич, пытаясь взять себя в руки. – Хочу.

– Губернатор одного крупного промышленного региона. Того, где умещаются три Франции. Сильный мужик. Сам почти что олигарх. При финансовой поддержке своих приятелей будет реальным претендентом. И самое главное, дорогой Сергей Васильевич, вы даже не уловите момент, когда вас разведут. А когда откроются все карты, поздно будет, тю-тю, поезд ушел.

– Не надо меня пугать, генерал. Пуганый я...

– Себе-то не лгите. Не пуганый и не битый.

– А вы выражайтесь, пожалуйста, яснее...

– Хорошо, выражусь. Дорогой Сергей Васильевич, если вы своей властью не пополните в ближайшие месяцы бюджет страны за счет этих самых доморощенных миллиардеров, то вам крышка. Сдается, вы вчера днем не до конца поняли довольно прозрачные намеки президента. Доить надо ваших друзей-олигархов! И точка! Пускай раскошелятся на государственные приоритеты. Тогда и дело пойдет, и на выборы останется. Теперь ясно говорю? Президент дает карт-бланш, чтоб вы силу свою богатырскую продемонстрировали обществу. А иначе получается, что трон вам действительно, как пишет пресса, «преподносят на блюдечке»...

Шатунов явно не ожидал такого натиска. Растерявшись, он быстро налил себе рюмку из наполовину опорожненного графинчика с водкой и залпом выпил.

– Вот это по-нашему, – поддержал его Кушаков, но сам на сей раз не последовал примеру.

– Как мы можем их подоить? Я уже пытался так и сяк. Не скажу, что не обещают. Но когда? Что же делать? Налоговую подключить? Ведомство Квадратова? Вас, наконец? Или, может, в Думу внести законопроект о сверхприбылях?

– Чепуха. Времени уйдет уйма, а результата пшик. Действовать надо решительно и быстро, – уверенно ответил генерал. – Как Саакашвили в Грузии провел «экспроприацию экспроприаторов». Мы его ругаем, а он сумел своего добиться.

– Но это же противозаконно, – снова попытался возразить заместитель премьера.

– Да бросьте вы, Сергей Васильевич, не будете же вы утверждать, что наша бизнес-элита нажила свои миллиарды законным путем. Их давно пересажать всех надо.

При этих словах Кушаков не удержался и тоже себе налил.

– Насилие? – искренне ужаснулся Шатунов.

– Не совсем. Без жертв. Но и не миндальничанье тоже. Поскольку президент уйдет в отпуск не завтра и даже не послезавтра, есть время все детально проработать применительно к конкретной ситуации. Я попрошу еще некоторое время. Зато потом комар носа не подточит, – без колебаний ответил директор АНБ.

– Но мы же должны будем поставить в известность президента?

– А зачем? Он вам уже все сказал. И еще вам мой совет: никому не отдавайте свои победы. Реализуем план, тогда и сообщим.

Кушаков задорно подмигнул вице-премьеру.

– Но могу ли я хотя бы в общих чертах услышать идею? – спросил Шатунов.

– При условии, если вы готовы двигать дело вперед. И с того момента, как я вас посвящу в нее, идея станет ваша. Иначе где ваша инициатива, о которой говорил президент? А уж реализация останется за нами, чертом, богом, Министерством спасения...

Он вытащил из черной кожаной папки небольшую карту и, освободив стол, не спеша ее развернул.

Наклонившись вперед, Шатунов понял, что перед ним карта Рублево-Успенского шоссе, которое желтой ниточкой бежало от Кольцевой дороги на запад, то утопая в зеленых лесах, то продираясь сквозь бесконечную вереницу домов и дач. Сергей Васильевич легко отыскал на карте место в районе деревни Усово, где его всегда ждала жена, и на душе как-то сразу потеплело. Увы, ненадолго.

Поверх всей карты большими печатными буквами, выведенными красным фломастером, было начертаны слова: «Операция “Преемник”». Начало реализации проекта 23 февраля 2007 года».