Перстень Иуды - Сергей Куликов Страница 22

Начальник Специального бюро при Генеральном штабе французской армии, бригадный генерал Михаил Сокольницкий – поляк по происхождению, стоял сзади и докладывал широкой, обтянутой зеленым сукном спине.

– Сегодня отмечено восемь пожаров. Причины самые различные: небрежность хозяев, спасающихся от холодов, чаще – неосторожное обращение с огнем мародеров, которые грабят брошенные дома, кстати, наши солдаты тоже грешат этим…

– Расстреливать! – сказал камину император.

– Особенно опасны умышленные поджоги, совершаемые так называемыми «партизанами», деятельность которых направлена против нашей армии, – продолжил Сокольницкий.

– Тем более расстреливать! – произнес Наполеон. – Но при полной доказанности злонамеренности подобных действий. Нам не следует вызывать недовольство местного населения…

– Серьезное недовольство вызывает команда генерала Годе, которая собирает в палатах Кремля и церквях золотую и серебряную утварь, подсвечники, оклады икон, ювелирные изделия… Они сняли даже позолоченный крест с колокольни Ивана Великого, что вызвало крайне неблагоприятный резонанс…

– Война должна кормить сама себя, – глухо сказал император. – Генерал Годе собирает трофеи по моему приказу…

Сокольницкий осекся.

– Холодно. Морозы в середине октября. Проклятая страна. Здесь все не по правилам, все не так, как в Европе. И воюют они не по правилам, и живут не так, как все, – бормотал маленький человек, ни к кому не обращаясь.

Начальник Специального бюро стоял навытяжку и молчал. Медленно тянулись минуты, песок в часах заканчивался, так же, как и время на аудиенцию.

Наконец созерцатель огня как бы очнулся от раздумий и, сделав несколько быстрых шагов от камина, подошел к окну. Здесь он вновь замер, прижавшись горячим лбом к холодному стеклу. Сквозь первые морозные узоры проступали розово-желтоватые дальние всполохи: Москва продолжала гореть.

– Приказываю усилить борьбу с поджигателями и другими опасными смутьянами, – медленно проговорил Наполеон. – А теперь доложите, как готовится специальная миссия.

Сокольницкий откашлялся.

– Наш агент – баронесса Эмилия Леймон, хороша собой, умна, оставлена мужем, прошла специальную подготовку. Известна в высшем свете Франции, легко входит в контакты, имеет рекомендательные письма ко двору Александра I. Готова выехать в Петербург, утепленная карета, трое сопровождающих и шесть лошадей ждут. Ее задача – подготовить почву для подписания мирного договора с русскими.

– Она здесь? – не поворачиваясь, спросил император.

– Конечно, сир! – наклонил голову бригадный генерал.

Все подданные знали, что император любит лично беседовать с просителями, кандидатами на высокие должности и особенно с теми, кому поручается важное задание. Обычно эти люди ждали в приемной, чаще всего их не вызывали, но в случае необходимости они должны были находиться под рукой.

– Пригласите!

Струйка песка оборвалась, и император, почувствовав это каким-то шестым чувством, подошел к столу.

– Ваше время истекло, генерал! Подождите в приемной, возможно, вы еще понадобитесь.

Низкорослый человек перевернул часы и вновь запустил тонкую струйку песка, столь же быструю и неостановимую, сколь быстро и неостановимо само время.

Вошедшая Эмилия Леймон присела, склонив голову в почтительном поклоне. Она была действительно очень хороша – ослепительно белая кожа, ярко-голубые глаза, густые блестящие волосы цвета воронова крыла, маленькие кисти и ступни.

– Я счастлива видеть вас, мой император, – начала она учтивую формулу придворной дамы, но Наполеон, показывая часы, перебил:

– У меня много государственных дел и мало времени, баронесса. В углу кушетка, я попрошу вас прилечь на нее и приподнять платье…

Если Леймон и смешалась, то только на несколько секунд. Она слышала истории про трехминутную «кушеточную» аудиенцию, во время которой Наполеон не снимал одежды, сапогов со шпорами, а иногда и не отстегивал шпагу.

– Ваше желание – закон, мой император!

Она прошла в указанном направлении и легла, максимально облегчив доступ к нижней части своего тела. От холода нежная кожа тут же огрубела и покрылась пупырышками. Маленький человечек тяжело навалился сверху. На этот раз он был без шпаги и шпор, то есть практически обнаженным. Все закончилось раньше, чем иссякла песчаная струйка в часах. Он встал, застегнулся.

– Благодарю вас, мадам! Желаю успеха в выполнении вашей ответственной миссии. Вы свободны. Скажите Сокольницкому, что он тоже может располагать своим временем. И пригласите ко мне генерала Годе.

Баронесса вышла из апартаментов императора через пять минут после того, как вошла.

– Получили инструктаж? – спросил Сокольницкий, испытующе рассматривая лицо женщины. Но никаких следов происшедшего увидеть не смог.

– Да, – кивнула она. – Император разрешил вам уйти.

И, повернувшись к ожидающим приема посетителям, объявила:

– Император просил зайти генерала Годе.

– Благодарю вас, мадам!

Высокий широкоплечий брюнет с золотыми эполетами поднялся со стула. У него было мужественное симпатичное лицо. Кивнув баронессе и внимательно осмотрев ее с ног до головы, он вошел в апартаменты Наполеона.

* * *

– Годе! Где вы там ходите? – раздраженно встретил его маленький человек. Он снова стоял у камина и смотрел в огонь.

– Жду ваших приказов, мой император!

– Только что Сокольницкий докладывал мне, что действия вашей команды вызывают недовольство русских…

Люсьен Годе скорбно кивнул, соглашаясь.

– На их месте я бы тоже был собой недоволен, мой император. Но мы собрали уже больше пятидесяти пудов золота…

– И, тем не менее, надо дружить с местным населением, опираться на его помощь в борьбе с варварами, которые поджигают собственный город!

– Поверьте, мой император, мы делаем, что только можно.

– И каковы же успехи?

– Час назад были расстреляны двенадцать поджигателей.

– Двенадцать?! – Наполеон повернулся, внимательно посмотрел ему в глаза. – Вы их застали на месте преступления? Всю дюжину?

– Не совсем так, мой император. Помог дружески настроенный местный житель, патриот. Он дворянин. По его информации мы задержали всех заговорщиков в одном купеческом доме, где происходило их собрание… И керосин нашли, и факелы…

– Их допросили? Они признались?

– Допрашивал капитан Просак. Он не сомневался в их виновности. И я отдал соответствующие распоряжения…

Император свел брови.

– Не хотел бы я, чтобы кто-то когда-нибудь сказал: «Наполеон пользовался услугами предателей»…