Подозреваются все - Иоанна Хмелевская Страница 21

В этот момент в центральной комнате раздался протяжный рёв. На этот раз представление давал Рышард.

– Никто здесь не будет меня шантажировать! – кричал он, колотя об стол переплетённым в твёрдую обложку проектом. – Я не позволю себя шантажировать! Не позволю!! Хватит этого!!!

– Ерунда! – кричал Збышек, стараясь его перекричать. – У вас мания преследования!

– И один, и второй! – продолжал Рышард, не слушая. – Оба друг друга стоят…

– С ума сошёл, – неодобрительно сказала Алиция и решительным жестом вынула у него из рук упомянутый проект. Рышард не обратив на это никакого внимания, продолжал громовым голосом высказываться дальше.

– Что с ним случилось? – поинтересовалась я.

– Небольшое расхождение взглядов относительно служебных контактов, – любезно объяснил Марек. – Честно говоря, я в этом ничего не понимаю.

– Зато я понимаю, – спокойно заявила Алиция. – Пошли отсюда, он производит слишком много шума. Я всё тебе объясню.

Оказавшись снова на посту под зеркалом, я почувствовала себя несколько обалдевшей. Что делается в этом бюро? Истинное землетрясение!

Через вестибюль неожиданно прошла Моника, чёрная, как грозовая туча. Не говоря ни слова, она миновала нас и исчезла в своей комнате. Проводив её взглядом, мы посмотрели друг на друга.

– Говори, – решительно потребовала я. – Если ещё раз нам кто-нибудь помешает, я совершу следующее убийство. Всё время открывается что-то новое, и это происходит слишком быстро. Я не успеваю всё обдумать, у меня всё перемешивается. Вместо того чтобы найти преступника, я боюсь окончательно рехнуться. Говори прежде всего, что тебя интересует.

– Подожди, – ответила Алиция и, воспользовавшись присутствием зеркала, вынула из глаза ресничку. – Я как будто оглушённая. Во мне тоже пробуждаются странные подозрения. – Она повернулась и неуверенно посмотрела на меня. – Никогда в жизни я не верила в существование духов, но сейчас не могу избавиться от ощущения, что они разговаривали с покойником…

Я кивнула головой, потому что сразу её поняла. Это было именно то, что так туманно копошилось у меня в голове. Конечно, беседа с покойником исключалась, но где-то здесь таилось существо дела.

– Сосредоточься, – торжественно сказала я. – У нас впереди долгий разговор. В трёх словах мы этого не обговорим, давай начнём в хронологическом порядке. Что тебя интересует с самого начала?

– Может быть, мы где-нибудь присядем? – предложила Алиция. – Я не умею разговаривать стоя.

– Негде, всюду – конец света. Завтра посидишь.

– Ну, ничего не поделаешь, слушай. Представь себе, я была в туалете ещё перед смертью…

– А теперь ты уже после смерти?..

– Тадеуша!.. Не говори глупостей, просто слушай. Я хотела вымыть руки, но отказалась от этого намерения, потому что из кабинета Ольгерда доносились необычные звуки. Совершенно удивительные.

– Ольгерд приставал к Монике?

– Наоборот…

– Что наоборот? Отталкивал её с отвращением?

– Глупости. Перестань меня прерывать. Там был Збышек с какой-то бабёнкой. Обращался к ней очень нежно.

Я почувствовала себя глубоко взволнованной этим.

– А что говорил?

– Подожди, надо вспомнить. Говорил: «Котик, не беспокойся, я всё улажу. Всё будет хорошо, никто не узнает…» А потом ещё несколько раз повторил «любовь моя» с перерывами…

– Любовь моя с перерывами? Что это значит?

– Не любовь с перерывами, а делал перерывы. Между одной любовью и другой. Тихие, но совершенно однозначные. Ты что никогда в жизни не делала таких перерывов?

– Что? А, конечно, делала…

– Вот именно. Ты не представляешь, как я была удивлена. Збышек! Образец добродетели! И меня чертовски интересует, кто это был с ним. Сначала я решила, что это Моника, но, во-первых, никак не могла связать её с «котиком», а во-вторых, оказалось, что Моника всё это время сидела у Витека в кабинете вместе с Ольгердом. Как ты думаешь, кто это был?

Я ничего не сказала, потому что думать тут было не о чем. Я знала, кто это был, так же хорошо, как то, что Алиция подозревает меня. Я покачала головой.

– Вопреки твоим предположениям, это была не я. Мои контакты со Збышеком в прошлом, впрочем, они никогда не доходили до стадии нежного шёпота. Во всяком случае, не на территории мастерской. Что ж, это очень интересное сообщение…

– И что теперь? – спросила Алиция, потому что я долгое время молчала, стараясь привести мысли в порядок. Это не очень хорошо получалось, потому что царящая вокруг суматоха совершенно не способствовала мышлению.

– Теперь буду говорить я, – решительно сказала я. – Ты слушай и в нужные моменты вмешивайся. Может, из этого что-то получится… Тебя ещё не допрашивали?

– Нет.

– Это хорошо. Меня уже, и я не могу отделаться от ощущения, что если бы немного подумала, то всё уже знала бы. Такое мучительное ощущение!.. Послушай, они знают о нас невероятно много, значительно больше, чем мы сами. И события, которые происходят, прекрасно свидетельствуют об этом. Можно было бы допустить, что все мы закладываем друг друга, но кто-то же должен был начать первым. Первым допрашивали Януша, который ничего не знает о делах Данки, Каспера, Моники… Знал только обо мне, но поклялся, что ничего обо мне не говорил, и я ему верю. Следующей была я, и со всей решительностью утверждаю, что они оказались прекрасно информированы. Откуда?..

– Именно поэтому я не могу избавиться от идиотского ощущения, что они разговаривали с покойником, – недовольно сказала Алиция.

– Я боюсь, что твоё ощущение не лишено оснований. Попробуй проанализировать, откуда оно берётся и когда впервые возникло.

– С какого времени появилось ощущение?

– Да.

– По-моему, это всё началось с Каспера… Я точно знаю, что Каспер в пьяном виде плакался в жилетку Столяреку относительно своих чувств к Монике. Мне он тоже плакался…

– Подожди! – прервала я её. – Я уже нахожусь на финишной прямой! Кто больше всех знал о Данке? Ярек! Но Ярек пошёл на допрос только сейчас. Ты можешь подсчитать, сколько раз Ярек ходил выпивать вместе со Столяреком?

– Я должна подсчитать?.. – забеспокоилась Алиция.

– Нет, необязательно. Данка не сказала, Ярек не успел. Кто знал о моих финансовых махинациях с Тадеушем? Веслав, Януш и я. Ну и, конечно, Тадеуш. Януш ничего не сказал, я – тоже, Веслав не сказал…

– Откуда ты знаешь, что Веслав?..

– В то время он ещё не разговаривал с ними… Тогда кто остаётся? Последний человек: покойник! Хорошо, хорошо, я знаю, что это нонсенс, но в этом что-то есть… Ну, теперь ты!

– Подожди, – сказала Алиция, нахмурившись. – Действительно… Не нашли ли они, случайно, чего-то среди вещей Тадеуша?