В тихом омуте - Патриция Вентворт Страница 21

— Ладно, только переберу эту одежду. Я только что разговаривала по телефону со Стар. Она хочет знать, какие вещи нужны Стелле.

— А почему она не потрудилась посмотреть их перед отъездом?

— Не знаю. По-моему, не успела. Она говорит, что видела в Нью-Йорке очаровательные детские платья и хочет послать их Стелле. Я должна посмотреть на расцветки, а также определить размер.

— Наверное, она заплатит за них еще и на таможне?

— Не знаю, почему это пришло ей на ум. Да и не будет она платить, наверное, как и всегда, заплатит Адрианна. Я только что сказала это ей.

— И что она ответила?

— Она засмеялась и сказала, что это только справедливо, что у Стеллы должно быть много одежды. Кажется, она очень привязана к Стар.

— Любой способен любить. Даже твое холодное сердце иногда излучает любовь.

— Мое сердце вовсе не холодное.

Ниниан покачал головой:

— «Чтобы узнать вкус пудинга, его нужно сначала съесть», «Сначала делай, а потом хвались», ну и тому подобное.

Затем Ниниан начал печально декламировать:

— Человек слова, а не дел

Напоминает сад, полный сорных растений.

А когда сорняки вырастают,

Они похожи на зимний сад.

Я ведь сейчас имею в виду тебя. Там еще есть одна интересная строфа, я ее не помню точно, но, по-моему, в ней говорится о перочинном ноже в твоем сердце. Послушай, солнышко, мы можем опоздать и предоставить Мэйбел возможность пожаловаться на нас от души. Ну пожалуйста, дорогуша, я не могу поехать за ней один. Я этого не вынесу. Я многое могу сделать для Адрианны, но всему же есть предел. И еще мы спустимся по черной лестнице, потому что у Мэриел есть идея, что три человека намного лучше, чем два.

Все, что происходило потом, напомнило Джанет одну из тех игр, в которые они играли в детстве. Они осторожно вышли через черный ход, прошли через сад и тайными тропами выбрались наружу.

Автомобиль был старым, явно прослужившим своим хозяевам не один год, да и бензина ему требовалось необычайно много. Тем не менее от него не спешили избавляться, потому что на этом старичке можно было добраться до станции за пять минут.

Миссис Престон приехала вагоном третьего класса. Это была высокая стройная женщина с глазами, которые ничего не выражали. Все, что на ней было надето сейчас, когда-то принадлежало Адрианне, только отсутствовал эффект стремительности, который создавали наряды актрисы. На Мэйбел они казались потухшими и даже серыми. Короткое пальто выглядело настолько потертым и заношенным, что просто не смотрелось, юбка свободно болталась. Очень печальное зрелище вызывала и изумрудного оттенка шляпа, а также обмотанный вокруг костлявой шеи шарф.

Мэйбел пожала молодым людям руки и немедленно начала жаловаться:

— Какая скучная поездка, весь путь со мной не было никого, с кем бы я могла перекинуться хоть словечком! Вообще англичане — ужасно унылые и скучные люди. Со мной в купе ехал один привлекательный мужчина, и у него были две газеты. И что вы думаете, он предложил мне хотя бы одну? И не подумал даже! Конечно, с его точки зрения, я не представляю собой ничего интересного. И так постоянно, где бы я ни находилась.

Джанет внимательно смотрела на то, каким образом Ниниан реагировал на жалобы миссис Престон. Он слушал, сочувственно склонив голову, изредка поддакивал (это должно было означать, что он полностью разделяет взгляды Мэйбел), и в конце концов миссис Престон удовлетворенно замолчала. Однако к тому времени Мэйбел успела нажаловаться и на характер домовладельца, у которого она снимала комнатки, и на невежливость продавцов, которые обслуживали ее недостаточно учтиво, с ее точки зрения, и на то, что все, кто с ней общается, дают понять, что им это уже надоело: «Ни в ком нельзя найти сочувствия, люди просто зачерствели». Поток жалоб лился непрерывно все то время, пока они ехали, и из-за него молодые люди даже перестали обращать внимание на шум старого двигателя в машине.

Джанет вышла у дома священника, а машина покатила дальше. Девушка взглянула на свои ручные часики и поняла, что у Стеллы занятия закончатся только через десять минут. Утро было туманным, но теперь небо очистилось и под лучами солнца было очень тепло. Она решила немного прогуляться и посмотреть окрестности.

Джанет шла, внимательно рассматривая дома и сады с яркими осенними цветами. Действительно, нет ничего красивее английской деревни. Первый дом принадлежал дьячку. Когда-то здесь жил его прадед, именно он начал формировать преграду из падуба в форме петухов и арки. Птицы сидели тут с обеих сторон арки до сих пор очень прочно и ярко пестрели уже более ста лет. Мистер Бэрри очень гордился ими. Старая миссис Стрит, жившая по соседству, выращивала великолепные циннии, львиный зев и георгины. У нее был сын, работавший в области озеленения, которое он старался внедрять на заводах, но она не слушала его советов, вычитанных из книг. Все, что высаживала миссис Стрит, всегда росло, и вы нигде не могли найти цветы лучше, чем у нее.

На этой стороне улицы были расположены красивейшие сады, на другой — огороженный участок земли и длинная извилистая аллея, ведущая к коттеджу Хершемов, который сейчас пустовал; никто не мог позволить себе жить в доме с тридцатью спальнями. Часть комнат сдали матери Джекки Трент, которая, как говорили, находилась в родственных отношениях с этой семьей. Она была красивой молодой женщиной и предоставила деревенским сплетницам всласть посудачить на свой счет. Миссис Трент проводила много времени у зеркала, стараясь выглядеть как можно более интеллигентной и красивой, однако она не смотрела за Джекки так, как за собой, и совсем запустила сад — ни один участок в нем, как замечали не пропускавшие ничего соседи, не был вскопан. Словом, выглядел сад очень неопрятно, как и Джекки.

Как только Джанет подошла к дому, вышла сама хозяйка, Эсме Трент. Она была с непокрытой головой, и волосы ее сверкали на солнце. Она постаралась придать себе нарядный вид — брови и глаза были подкрашены.

Эсме Трент пользовалась более яркой косметикой, чем другие женщины. Что же касается всего остального, то есть одежды, то в настоящий момент на ней было изящное платье, сшитое из отреза качественной фланели, нейлоновые чулки и туфли на высоких каблуках. Вряд ли они были надеты только для того, чтобы встретить Джекки с занятий. В руках Эсме несла шикарную сумочку серого цвета, подобранную в тон к платью. Она быстро шла по дороге и, к тому времени, когда Джанет возвратилась к дому викария, уже входила в автобус, направляющийся в Лэдбери.

Миссис Лентон возилась среди своих любимых георгинов. У нее были такие же круглые голубые глаза и светлые волосы, как и у ее двух маленьких дочек. Она обладала способностью всегда находиться в хорошем расположении духа, смеяться и добиваться всего с легкостью. У нее было одно правило, которое она старалась соблюдать, — жить в соответствии с внутренней гармонией. Однако это редко ей удавалось, поскольку она всегда спешила и многого не успевала сделать. Сейчас нужно было полить георгины — это миссис Лентон решила сделать сразу же после второго завтрака, а в следующее мгновение ей понадобилось бежать обратно в дом, поскольку в духовке запекался молочный пудинг для малышек. Вид Эсме Трент, входившей в автобус, отвлек ее. Миссис Лентон вспыхнула и сердитым голосом сказала Джанет: