Протокол «Сигма» - Роберт Ладлэм Страница 21

Что же, черт возьми, это значило?

Автомобиль двигался прямо на нее с совершенно явной целью: задавить.

А затем... затем он совершенно необъяснимо исчез!

Она заметила, что в окнах домов по обеим сторонам улицы показалось несколько лиц; поняв, что она видит их, любопытствующие поспешно закрыли шторы.

Если автомобиль по какой бы то ни было причине направлялся на нее, чтобы убить, то почему же тот, кто сидел за рулем, не довел дело до конца?

Это было совершенно, просто невыносимо нелогично.

Анна медленно шла, тяжело дыша, обливаясь потом; ее бил болезненный кашель. Она попыталась привести мысли в порядок, но никак не могла избавиться от испуга и потому была не в состоянии постичь значение этого странного и дикого инцидента.

Действительно ли, кто-то пытался убить ее или нет?

И если да, то почему?

Мог ли это быть какой-нибудь пьяный дорожный хулиган? Вряд ли, слишком уж точным, продуманным, чуть ли не балетным было движение большого автомобиля.

Все логические ответы лежали в области параноидального мышления, и она наотрез отказалась позволить мыслям двинуться в этом направлении. Там обитает безумие. Она думала о зловещих словах Бартлета насчет разработанных несколько десятков лет назад планов, окруженных глубочайшей тайной, о стариках, знающих секреты, которые нужно скрыть, о могущественных людях, готовых на все ради защиты своих репутаций. Но Бартлет, по его же собственным словам, сидел в кабинете, склоняясь над пожелтевшими от времени бумагами, и был слишком уж далек от действительности, погрузившись в хитросплетения теории заговоров.

Однако не могло ли быть так, что инцидент с автомобилем устроили для того, чтобы напугать ее и заставить отказаться от расследования?

Если так, то эти люди выбрали неподходящий объект для применения метода запугивания. Поскольку это могло привести лишь к одному: ее решимость выяснить реальную подоплеку всей этой истории станет еще крепче.

* * *

Лондон

В пабе, носившем название “Альбион” — он находился на Гаррик-стрит, на краю Ковент-гарден, — были низкие потолки нарочито грубые деревянные столы, а пол посыпали опилками. Это было одно из тех заведений, где можно выпить любой из двадцати сортов настоящего эля и съесть сосиски с картофельным пюре, пудинг с почками и знаменитый “долматец” — вареный пудинг с изюмом. Во время ленча сюда битком набивались элегантные банкиры и деятели рекламного бизнеса.

Жан-Люк Пассар, младший офицер охраны Корпорации, понял, почему англичанин выбрал для встречи именно это место, как только вошел в паб. Здесь было столько народу, что наверняка никто не обратит на них внимания.

Англичанин сидел в кабинке один. Он выглядел именно так, как его описали: неприметный человек лет сорока, с торчащими ежиком преждевременно поседевшими волосами. При более пристальном взгляде становилось видно, что кожа на его лице была очень гладкой, почти натянутой, как после косметической операции. Одет он был в синюю спортивную куртку и белую водолазку. Плечи у него были широкими, а талия тонкой; даже издалека он казался очень хорошо развитым физически. И все же в толпе вряд ли кто-нибудь обратил бы на него особое внимание.

Пассар сел напротив него за столик в кабинке и протянул руку.

— Жан-Люк.

— Тревор Гриффитс, — в свою очередь, представился англичанин. Рукопожатие его было вялым, чуть заметным, словно у человека, которого совершенно не интересует, что о нем могут подумать. Ладонь оказалась большой, гладкой и сухой.

— Встреча с вами — это честь для меня, — сказал Пассар. — Об услугах, оказанных вами Корпорации за эти годы, рассказывают легенды.

В мертвенно неподвижных серых глазах Тревора не появилось никакого выражения.

— Мы не стали бы тревожить вас в вашей... вашей отставке, если бы не возникла крайняя необходимость.

— Вы изгадили какое-то дело. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Мы потерпели неудачу.

— И хотите повторить попытку.

— Можно сказать, заручиться страховым полисом. До полнительной гарантией. Мы и впрямь не можем позволить себе неудачу.

— Я работаю один. Вы это знаете.

— Ну, конечно же. При тех результатах, которых вы добиваетесь, никому не придет в голову подвергать сомнению ваши методы. Вы сами решите проблему, как сочтете нужным.

— Хорошо. Теперь дальше. Нам известно местонахождение цели?

— В последний раз его видели в Цюрихе. Но мы не знаем точно, куда он отправился дальше.

Тревор молча вскинул бровь. Пассар покраснел.

— Он любитель. Периодически выходит на поверхность. Скоро мы снова выйдем на его след.

— Мне потребуется хороший комплект фотографий цели, сделанных в максимальном количестве ракурсов.

Пассар пододвинул к собеседнику через стол большой конверт из плотной бумаги.

— Уже сделано. Там также лежат закодированные инструкции. Как вы понимаете, мы хотим, чтобы работа была проделана быстро и так, чтобы не осталось следов.

Тревор Гриффитс одарил Пассара взглядом боа-констриктора.

— Вы уже впутали в дело нескольких неумех. Мало того, что вы попусту потратили и деньги, и время, — вы еще и понапрасну встревожили клиента. Он теперь напуган, осторожен и, без сомнения, позаботился о том, чтобы передать своим поверенным документы, которые будут преданы гласности в случае его смерти при любых мало-мальски подозрительных обстоятельствах. Поэтому к нему теперь гораздо сложнее подобраться. Ни вам, ни вашим руководителям не стоит утруждать себя попытками давать мне советы по поводу того, как выполнять мою работу.

— Но вы уверены, что справитесь с этим делом?

— Я полагаю, вы пришли ко мне ради него?

— Да.

— В таком случае не задавайте дурацких вопросов. Мы все обсудили? Тогда давайте расстанемся, поскольку у меня намечается очень занятой вечер.

Анна вернулась в свой номер, нашла в мини-баре крошечную бутылочку с белым вином, отвинтила пробку, налила вино в пластмассовый стаканчик, выпила одним глотком, а потом поспешила в ванную и пустила такую горячую воду, какую только могла выдержать. Пятнадцать минут она лежала в кипятке, пытаясь упорядочить мысли и начать спокойно думать, но перед глазами у нее все так же стояла тупая хромированная решетка “Линкольна”. И еще в мозгу звучал негромкий голос Призрака, его слова: “Я не верю в совпадения, мисс Наварро. А вы?”

И все же самообладание постепенно возвращалось к ней. Что случилось, то случилось, не так ли? Важной частью ее работы являлось понимание того, чему следует придавать значение, а чему нет, но существовала еще профессиональная опасность искать смысл в тех вещах, в которых его вовсе не было.

Затем она завернулась в махровый халат. После ванны она почувствовала себя гораздо спокойнее и поняла, что очень голодна. На полу лежал подсунутый под дверь конверт из крафт-бумаги. Анна подняла его и опустилась в кресло, обтянутое материей в цветочек. В конверте оказались копии банковских документов Мэйлхота за последних четыре года.